«Одинокость главного героя в трагедии Шекспира «Гамлет»»

Одинокость главного героя трагедии становится очевидной. Появление Розенкранца и Гильденруля только усиливает разочарование. По литературоведческой традиции, эти персонажи рассматриваются как друзья Гамлета, которые предали его, сговорившись с властью. “Играя в определенном времени роль друзей, - читаем в О. А. Аникста, - после убийства Полония они открыто становятся приспешниками Клавдия и берут на себя роль часовых при принце”. Кажется, текст трагедии дает основания к подобному утверждению. Молодые люди прибыли в Данию по приглашению короля и с первой минуты готовы выполнить любую доверенность своего сюзерена. Сравнительный анализ реплик персонажей дает основания утверждать: обращение Розенкранца и Гильденстерна к принцу Гамлету по форме воссоздают церемониальное общение слуг со своим господином: “Глубокоуважаемый принц мой!”; “Любимый принц!”; “Ласковый принц мой!; “Мой ласковый принц!”.

В тексте трагедии поведение героев не индивидуализирована. Они часто отвечают вместе или один за другого (отсюда их “мы” как олицетворение единства и безликости). Они являются вассалами, а принц - их сюзерен. Подобный стиль общественных отношений характерен для времен средневековья. Однако Гамлет относится к Розенкранцу и Гильденстерну иначе. Он в первые минуты общения воспринимает их как друзей (”Мои наилучшие, мои дорогие друзья…я рад вам”), обращается к ним по именам (”Как поживаете, Гильденстерн? А ты, Розенкранц?”, “Послушайте, Гильденстерн…”). Как только принц понял, что те, кого он считал друзьями, выполняют приказ короля, с сознания Гамлета сначала исчезло имя Розенкранца, а потом и Гильденстерна.

Бесспорно, изменение формы обращения есть значащей для понимания того, что происходит между героями. Лишение имен символизирует потерю Гамлетом доверия к тем, встрече с кем он недавно обрадовался. Почему Розенкранц и Гильденстерн этого не заметили? Напомним, это духовно свободный Гамлет не придерживаясь правил ритуально-иерархичного поведения, считал их своими друзьями. Но для Розенкранца и Гильденстерна он - принц, правопреемник королевского трона Его дружеские чувства воспринимаются героями как своеобразная награда от высокопоставленного человека за верную службу. В разговоре с принцем Розенкранц и Гильденстерн ни разу не переступают границ иерархической субординации. Когда же герои выполняют миссию посланцев короля или королевы, важность этого дела для них становится выше за дружбу с принцем, поскольку о возможности подобных взаимоотношений с лицом такого ранга молодые люди едва ли могут догадываться.

Демонстративную непокорность принца правилам и законам иерархического общества молодые вельможи воспринимают как реальное доказательство сумасшествия. В самом деле, за социально признанными законами того времени поступки могли быть восприняты как сумасшествие или добровольное самоубийство. Иерархическое сознание друзей именно так интерпретирует все, что происходит с Гамлетом.

После убийства Полония характер и интонация общения Розенкранца и Гильденстерна с принцем полностью изменяются. Наиболее активную роль в процессе построения новых отношений с Гамлетом начинает играть Розенкранц. Его разговор с принцем не имеет признаков приязненности, скорее она напоминает допрос виновника следователем. “Что вы совершили, принц, с мертвым телом?” - подвергает допросу Розенкранц Гамлета. Именно Розенкранц докладывает королю о невозможности выполнить доверенность - заставить принца показать место, где скрыт Полоний.

Когда Клавдий спрашивает: “Где же он сам?” - Розенкранц отвечает: “Он - рядом здесь; под надзором, в ожидании ваших приказов”. Дальше приводим интересный для анализа пассаж:


Розенкранц превратился в следователя, Гильденстерн взял на себя роль конвоира. На призыв короля (”Готовьтесь в спешное путешествие, прошу. На этот страх, который так свободно бродит, мы пута наложим”) герои не задумываясь отвечают: “Поспешим”. Последние слова Розенкранца и Гильденстерна, которых Гамлет еще недавно считал своими друзьями, могут свидетельствовать о готовности помогать власти, об идейном единении с ней, поскольку местоимение “мы”, произнесенное королем, якобы разрешает героям присоединиться к власти.

Пути бывших товарищей разошлись. Для Розенкранца и Гильденстерна важнейшим в жизни было и есть четкое выполнение доверенностей сюзерена, а итак, безоглядное служение власти. Выполняя вассальские обязанности, герои не задумываются над аморальностью приказов и готовы осуществить что-либо.

Традиционно Розенкранц - Гильденстерн воспринимаются как антиподы Гамлета. Стороны противопоставляются одна одной через отношение к моральным принципам, тем не менее не всегда исследователями учитывается механика защиты морали и следствия поступков героев. В понимании Гамлета дружба - духовная незыблемая связь между людьми, ценнейшее сокровище. Тем не менее, абсолютизируя верховенство морали, герой уверен, если кто предает ее, тот не достоин жизни и может быть уничтожен. Решение о судьбе бывших друзей - Розенкранца и Гильденстерна дается принцу легко. Гамлет не колеблется. Свой поступок он так объясняет Горацио: «…им к сердцу дело это».

В роли семьи Полония определенной мерой отражается все, что происходит в Датском королевстве и королевской семье. Близость к власти не только не защищает героев, а наоборот - разрушает их жизнь. Гамлет стал несознательным виновником гибели семьи Полония, его клинок в начале трагедии убивает отца, а в конце сына - Лаерта. Смерть обоих героев случайная, тем не менее взаимосвязь между этими событиями бесспорная. Дерзкий, безрассудный Лаерт - во многом сын своего отца. Для достижения собственной цели он готов к любым действиям.

После гибели отца Лаерт возвращается в Дании, подстрекает народ, готов разрушить покой в королевстве ради того, чтобы отомстить. Он поднимает толпу призывом к восстанию, и уже звучат вопли: “Лаерт - король! Избранник!” Не поиски справедливости, не ощущение необходимости уничтожить беззаконие заставляют Лаерта ворваться в замок. Движущей силой становится месть и сокровенное желание власти. В отличие от Гамлета, он не старается проверить слова короля. Жажда мести ослепила ему глаза, Лаерт становится сторонником Клавдия, Внутренне он был готов к аморальному шагу задолго до того, как сложились известные читателю обстоятельства. Мазь, которую он купил “как-то” у знахаря, рассчитанная на возможное применение. Кому она назначалась, мы не знаем, скорее всего, он держал ее на всякий случай. Герой готовится к убийству человека, которого еще не знает. Мысленно он уже переступил границу. Обратим внимание на яркую деталь: Лаерт готовится намазать ядом клинок, а Клавдий “позаботиться” о бокале. Герои не скрывают своих намерений один от другого. Они вместе обдумывают детали дела.