«В чем сходство и в чем различие образов Гамлета и Печорина»

Было бы неверно думать, что Гамлет слабоволен по натуре. Его колебания вызваны тем, что ему нужны веские доказательства виновности дяди. И когда не остается сомнения в правдивости того, о чем поведал ему ночью призрак отца, Гамлет становится решительным. Он готов вступить в открытый бой. Он должен убить преступника-короля не из личной мести, а для наказания зла и восстановления справедливости. Но роль убийцы ему не по душе:

* Век расшатался; и скверней всего,
* Что я рожден восстановить его…

Нерешительность и колебания Гамлета вызваны тем, что по натуре он не создан для кровавых дел. От сознания того, что он должен «восстановить век», убив короля, ему становится «скверно». По природе он добрый и прямодушный, но чрезвычайные обстоятельства заставляют его взять на себя не свойственную ему роль, и он таится, притворяется, становится желчным и жестоким. «Гамлет, — писал Белинский, — рожден любить людей и делать их счастливыми, а не карать и губить их».

Отдавая должное тонкости психологических наблюдений Тургенева, своеобразно глубокого понимания им сущности шекспировского образа, в то же время нельзя не заметить известную односторонность в его суждениях о Гамлете. Тургенев сомневается в способности Гамлета любить «идеально, чисто», подозревает его в «чувственности», фразерстве, даже в цинизме.

Исходная позиция Тургенева неверна. Отсюда и тенденциозное толкование текста. Гамлет любил не менее сильно, не менее возвышенно, чисто и идеально, чем Дон-Кихот. Но его любовь окрашена в трагические тона. Жизненная позиция Гамлета резко отличается от позиции Дон-Кихота, его добродушия и наивной веры в свои идеалы, его созерцательно-мечтательного отношения к миру. Гамлет по натуре другой. Его конфликт со средой сложнее. В любви он, как и Печорин, не нашел спасения.

Эволюция, переживаемая Печориным, в основе своей близка и родственна эволюции чувства Гамлета к Офелии, с той только разницей, что Лермонтов акцентирует внимание на этапе разрушения чувства. Печорин так же, как и Гамлет, поступает жестоко по отношению к любимой женщине. Общность и в том, что они оба заражены скептицизмом, оба не верят в возможность счастья.

Трагедия любви Гамлета заложена в самом начале зарождения его чувств к Офелии. И здесь возможна аналогия с лермонтовским героем. Они оба любят то, что им” «видится», что создает их беспокойное, мечтательно-романтическое воображение. И чувство их в идеальном выражении живет до тех пор, пока не соприкасается с действительностью, пока оно не разрушается трагическими обстоятельствами реальной жизни. Тургенев глубоко заблуждался, когда предполагал, что Гамлету недоступна «идеальная, чистая любовь», приписывая ему даже грубую чувственность и сластолюбие. Слова его в разговоре с Розенкранцем — реакция на цинизм окружающих. Они произнесены в состоянии почти безумия, ожесточения и отчаяния.

В сцене, на которую ссылается Тургенев, как на доказательство того, что Гамлет по натуре не способен любить, Гамлет сначала говорит Офелии, что когда-то любил ее, и затем тут же отрицает, что любил. Где же правда? Чему нужно верить? «Правда в том, — пишет А. Кеттл, — что он любит то, что тогда ему виделось и все еще кажется до сих пор. Но сейчас он в ином свете увидел жизнь и Офелию, отсюда и его жестокость. Но эта жестокость — пытка для него самого. Гамлет отвергает не Офелию, а то, что с ней сделало время, свою любовь к Офелии».

Под воздействием страшной правды об убийстве отца в душе Гамлета происходит переворот. В нем убита вера в действительность, вера в людей. В окружении врагов единственной светлой точкой во мраке жизни остается любовь к Офелии. И теперь вера в чистоту и возвышенность этой любви поколеблена. В разговоре с Офелией Гамлет сомневается в ее искренпости, замечает в поведении ее притворство. Разрушается светлый образ. И все в Гамлете протестует, бунтует. В ожесточении он не щадит своего чувства к Офелии, которая вольно или невольно становится послушным орудием в руках его врагов.

Гамлет говорит Офелии: «Уйди в монастырь; К чему тебе плодить грешников? Сам я скорее честен, и все же я мог обвинить себя в таких вещах, что лучше бы моя мать не родила меня на свет; я очень горд, мстителен, честолюбив… К чему таким молодцам, как я, пресмыкаться между- небом и землей?».

Подлинный смысл сцены, на которую ссылается Тургенев, можно понять, только учтя душевное состояние Гамлета, переживающего глубокую трагедию. Слова его, обращенные к Офелии, полны желчной иронии. Почему Гамлет, у которого такие возвышенные представления о любви, у которого такая деликатная душа, говорит любимой девушке грубые, жестокие слова? Только потому, что в нем убита вера, оскорблено чувство, которое для него является святым.

Между трагедией Шекспира и романом Лермонтова есть некоторая общность по жанровым признакам. В них преобладает лирическое начало. В обоих случаях исследователь вправе рассматривать эти два произведения с точки зрения отражения в них личности автора. Вполне убедительно звучат слова Г. Брандеса о том, что Шекспир работал над своей трагедией, «все более и более увлекаясь желанием вложить в душу Гамлета, как в сокровищницу, свою собственную житейскую мудрость, итог своего собственного житейского опыта и выводы своего собственного острого и зрелого ума».

То же самое можно сказать о романе Лермонтова, который явился высшим синтезом всего творчества русского поэта, где с наибольшей полнотой нашла отражение личность автора, его собственный жизненный опыт, наблюдения не столько внешней среды, сколько собственной внутренней жизни.

Печорин, как и Гамлет, не сильно привязан к жизни, не особенно дорожит ею. «Мне жизнь моя дешевле, чем булавка». Спустя два века после Гамлета этот вопрос встал и перед Печориным. Он тоже вслед за Гамлетом мог сказать, что перенес все беды, «плети и глумление века», «гнет сильного, насмешку гордеца», «боль любви», «заносчивость властей и оскорбления», но не покорился. Он так же, как и Гамлет, избрал путь «противоборства». Они оба, и Гамлет, и Печорин, принадлежат к типу людей, которые, по словам И. А. Гончарова, «родятся от прикосновения бури, под ударами, в борьбе». «Внешне всегда выглядит благопристойнее человек, — пишет В. Парин, — который молча и достойно покоряется. Но такой путь не для активных людей. И Гамлет противоборствует. Очевидно, ото тяжело и ему, и окружающим. Но необходимо. Исторически — как утверждают исследователи творчества Шекспира. И физиологически — так сказали бы иыне исследователи организма человека. Это вечно живой литературный герой — образ бойца. Он сознательно, все взвесив, выходит на стресс-ситуацию, а не уклоняется от нее».

И Гамлету, и Печорину тесен мир. В них идеальное воплощение человеческой природы, высокоинтеллектуальной, остро и тонко чувствующей личности. Натуры их «чисто внутренние, созерцательные, субъективные, рожденные для чувства и мысли».65 Они оба окружены людьми низкими, подлыми. Гамлет говорит о себе, обращаясь к Горацио: «Крутом опутан негодяйством». И Гамлет, и Печорин — герои безвременья, «пустого века», «сурового мира», «эпохи сомнений и раздумья, эпохи сознания каких-то черных дел, совершившихся возле них, каких-то измен великому в пользу ничтожного и пошлого» .