«Русская деревня в изображении Солженицына»

Вечер. Потрескивают в печке дрова. В бликах неверного света виднеются на стене семейные фотографии. Тускло отсвечивают круглые бревна избы. Провожу рукой по старой шершавой древесине, всматриваюсь в потускневшие портреты, и сердце сжимается от неясного чувства вины и тревоги: что будет завтра с деревенской избой, что будет завтра с русской деревней? Вопрос этот волновал и В.Шукшина, и В.Астафьева, и Ф.Абрамова…
По-своему размышляет о судьбах русской деревни А.И.Солженицын. Писателю не просто интересна жизнь народа в глубинке, эта тема тесно связана для него с идеей преемственности, с верностью традициям, с нравственными проблемами. Солженицын уверен, что «линия, разделяющая добро и зло, … проходит через каждое человеческое сердце…». Рассказ «Матренин двор» дает своеобразный ответ на поставленные вопросы.
Само название произведения заставляет вспомнить ряд других: «Вишневый сад» Чехова, «Лес» Островского, «Дом» Абрамова. Двор Матрены становится для Игнатича – рассказчика, тем самым местом в поисках «нутряной России», где ему хотелось «затесаться и затеряться» после долгих лет лагеря и ссылки в «пыльной горячей пустыни». В «серединную» деревенскую Русь ведет Игнатича потребность (возможно, даже неосознанная) вернуться к «вечному истоку», найти духовную опору. Поэтому героя не устраивает поселок под названием Торфпродукт. «Меж торфяными низинами беспорядочно разбросался поселок – однообразные худооштукатуренные бараки, над поселком дымила фабричная труба». Зато «ветром успокоения» потянуло от названий Часлицы, Овинцы, Спудни, Шеверти. «Они обещали мне кондовую Россию», - замечает автор. Деревня Тальново - «две-три ивы, избушка перекособоченная, и по пруду плавали утки…» - приглянулась Игнатичу. Он с удовольствием слушает певучую деревенскую речь: «к ужоткому», «картовь», «молонья».
Но нет в этом прекрасном сельском мире гармонии, а есть и природная человеческая жадность, корысть, зависть, и приобретенные в годы советской власти безответственность, обман, леность. По мысли Солженицына, колхозная жизнь уничтожила деревню, поэтому в школе дети не хотят учиться, зная, что их в любом случае переведут из класса в класс; люди не хотят работать на колхоз, т.к. вынуждены воровать торф, потому что «топливо не было положено и спрашивать о нем не полагалось». Только Матрена среди этого исковерканного мира живет отлично от других. Но героиню Солженицына мало кто ценит из односельчан. После того как умерли один за другим шесть детей Матрены, вся деревня решила, что в ней – порча. И «порча» эта проявлялась во всем: и в том, что не гналась за обзаводом, и в том, что была «не бережная», и, глупая, помогала чужим людям бесплатно. Даже о «сердечности и простоте» Матрены в деревне говорили «с презрительным сожалением». Так постепенно на селе корысть стали сознательно возводить в принцип. Всякое отступ
ление от него рассматривалось как «порча». Но на самом деле «червоточина» завелась в односельчанах Матрены. То, что происходило в Тальново (и за его пределами), было результатом массового духовного заболевания, переживаемого русской деревней, да и не только ей. Трудно складывается жизнь Матрены. На первой мировой войне пропал без вести жених – Фаддей вернулся из плена через три года, когда она уже вышла замуж за его брата Ефима. Умерли дети, не вернулся со второй мировой муж. Тяжелая неоплачиваемая работа в колхозе, голод, одиночество, болезни, беспросветная бедность… А жила бы Матрена иначе при другой власти? Вероятно, нет. Ведь русские люди часто считают, что заботиться об их житейском благополучии должен кто-то другой. Поэтому и сейчас уровень жизни в деревне значительно ниже, чем в городе.
Солженицын часто прибегает к аллегории, чтобы объяснить мир деревни. Так в светлое пространство Матрениного двора (гармоничный мир села) угроза приходит извне. Это и жена председателя, и бывший жених, и «бессердечные люди в шинелях». Они словно стараются свести к минимуму жизненное пространство земледельческой Руси, заразить деревенских людей завистью, злобой, жадностью и др. пороками. Но мир Матрены стоек. В нем все живое: не перенесший «хирургического» вмешательства дом, «живая толпа фикусов», «святой угол». Все обитатели дома чувствуют беду, нависшую над Матреной: пропала кошка, зашуршали мыши, «становятся испуганными» фикусы. Да и у самой Матрены пропал на Крещенье котелок со святой водой. И несчастье случилось – погибла Матрена, вместе с горницей, с частью своего дома. Как поломали дом, тело дома, - так расплющили тело Матрены. У них общая судьба и общая трагедия.
Уже после смерти Матрены рассказчик понимает настоящий ее характер, смысл ее существования: жизнь Матрены оборачивается житием праведницы. «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша». Матрена – праведница не по вере – по образу жизни. Именно на таких людях, по мнению Солженицына, держится общество, именно в таких людях скрыта суть национального характера, именно такие люди живут в деревне.
С рассказа «Матренин двор» началась деревенская проза. Матрена открыла галерею деревенских типов: распутинские старухи, Иван Африканыч В. Белова. Игнатич – искатель «нутряной» России, праведница Матрена – символ ее, дом – символ пространства России – эти емкие образы имеют обобщающий смысл и находят продолжение и развитие в русской литературе.