Александр Исаевич Солженицын.

СОЛЖЕНИЦЫН, АЛЕКСАНДР ИСАЕВИЧ (1918 -2008), русский писатель.

Родился 11 декабря в Кисловодске. Предки писателя по отцовской линии были крестьяне. Отец, Исаакий Семенович, получил университетское образование. Из университета в Первую мировую войну добровольцем ушел на фронт. Вернувшись с войны, был смертельно ранен на охоте и умер за полгода до рождения сына.

Мать, Таисия Захаровна Щербак, происходила из семьи богатого кубанского землевладельца.

Первые годы Солженицын прожил в Кисловодске, в 1924 вместе с матерью переехал в Ростов-на-Дону.

Уже в молодости Солженицын осознал себя писателем. В 1937 он задумывает исторический роман о начале Первой мировой войны и начинает собирать материалы для его создания. Позднее этот замысел был воплощен в Августе Четырнадцатого: первой части («узле») исторического повествования Красное Колесо.

В 1941 Солженицын окончил физико-математический факультет Ростовского университета. Еще раньше, в 1939, он поступил на заочное отделение Московского института философии, литературы и искусства. Закончить институт ему помешала война. После обучения в артиллерийском училище в Костроме в 1942 он был oтправлен на фронт и назначен командиром батареи звуковой разведки.

Солженицын прошел боевой путь от Орла до Восточной Пруссии, получил звание капитана, был награжден орденами. В конце января 1945 он вывел батарею из окружения.

9 февраля 1945 Солженицына арестовали: военная цензура обратила внимание на его переписку с другом Николаем Виткевичем. В письмах содержались резкие оценки Сталина и установленных им порядков, говорилось о лживости современной советской литературы. Солженицына осудили на восемь лет лагерей и вечную ссылку. Отбывал он срок в Новом Иерусалиме под Москвой, потом на строительстве жилого дома в Москве. Затем — в «шарашке» (секретном научно-исследовательском институте, где работали заключенные) в подмосковном поселке Марфино. 1950−1953 он провел в лагере (в Казахстане), был на общих лагерных работах.

После окончания срока заключения (февраль 1953) Солженицын был отправлен в бессрочную ссылку. Он стал преподавать математику в районном центре Кок-Терек Джамбульской области Казахстана. 3 февраля 1956 Верховный суд Советского Союза освободил Солженицына от ссылки, а через год его и Виткевича объявил полностью невиновными: критика Сталина и литературных произведений была признана справедливой и не противоречащей социалистической идеологии.

В 1956 Солженицын переселился в Россию — в небольшой поселок Рязанской области, где работал учителем. Через год он переехал в Рязань.

Еще в лагере у Солженицына обнаружили раковое заболевание, и 12 февраля 1952 ему была сделана операция. Во время ссылки Солженицын дважды лечился в Ташкентском онкологическом диспансере, использовал различные целебные растения. Вопреки ожиданиям медиков, злокачественная опухоль исчезла. В своем исцелении недавний узник усмотрел проявление Божественной воли — повеление рассказать миру о советских тюрьмах и лагерях, открыть истину тем, кто ничего не знает об этом или не хочет знать.

Первые сохранившиеся произведения Солженицын написал в лагере. Это стихотворения и сатирическая пьеса Пир победителей.

Зимой 1950−1951 Солженицын задумал рассказ об одном дне заключенного. В 1959 была написана повесть Щ-854 (Один день одного зэка). Щ-854 — лагерный номер главного героя, Ивана Денисовича Шухова, заключенного (зэка) в советском концентрационном лагере.

Осенью 1961 с повестью познакомился главный редактор журнала «Новый мир» А. Т. Твардовский. Разрешение на публикацию повести Твардовский получил лично от Первого секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Н. С. Хрущева. Щ-854 под измененным названием — Один день Ивана Денисовича — был напечатан в № 11 журнала «Новый мир» за 1962. Ради публикации повести Солженицын был вынужден смягчить некоторые детали жизни заключенных. Подлинный текст повести впервые напечатан в парижском издательстве «Ymca press» в 1973. Но название Один день Ивана Денисовича Солженицын сохранил.

Публикация рассказа стала историческим событием. Солженицын стал известен всей стране.

Впервые о лагерном мире была сказана неприкрытая правда. Появились публикации, в которых утверждалось, что писатель сгущает краски. Но преобладало восторженное восприятие рассказа. На короткое время Солженицын был признан официально.

Действие повести умещается в один день — от подъема до отбоя. Повествование ведется от лица автора, но Солженицын постоянно прибегает к несобственно-прямой речи: в авторских словах слышится голос главного героя, Ивана Денисовича Шухова, его оценки и мнения (Шухов, в прошлом крестьянин и солдат, осужден как «шпион» на десять лет лагерей за то, что попал в плен).

Отличительная особенность поэтики рассказа — нейтральность тона, когда о страшных, противоестественных событиях и условиях лагерного существования сообщается как о чем-то привычном, обыденном, как о том, что должно быть хорошо известно читателям. Благодаря этому создается «эффект присутствия» читающего при изображаемых событиях.

Описанный в рассказе день Шухова лишен событий страшных, трагических, и персонаж оценивает его как счастливый. Но существование Ивана Денисовича совершенно беспросветно: для того, чтобы обеспечить элементарное существование (прокормиться в лагере, выменять табак или пронести мимо охраны ножовку), Шухов должен изворачиваться и часто рисковать собою. Читатель побужден сделать вывод: каковы же были другие дни Шухова, если этот — полный опасностей и унижений — показался счастливым?

Шухов — обыкновенный человек, не герой. Верующий, но не готовый отдать жизнь за веру, Иван Денисович отличается цепкостью, умением просуществовать в невыносимых обстоятельствах. Поведение Шухова — не героическое, а естественное, не выходящее за рамки нравственных заповедей. Он противопоставлен другому зэку, «шакалу» Фетюкову, потерявшему чувство собственного достоинства, готовому облизывать чужие миски, унижаться. Героическое поведение в лагере попросту невозможно, как показывает пример другого персонажа, кавторанга (капитана второго ранга) Буйновского.

Один день Ивана Денисовича — произведение почти документальное: персонажи, за исключением, главного героя, имеют прототипы среди людей, с которыми автор познакомился в лагере.

Документальность — отличительная особенность почти всех произведений писателя. Жизнь для него более символична и многосмысленна, нежели литературный вымысел.

В 1964 Один день Ивана Денисовича был выдвинут на Ленинскую премию. Но Ленинской премии Солженицын не получил: власти СССР стремились стереть память о сталинском терроре.

Через несколько месяцев после Одного дня Ивана Денисовича в № 1 «Нового мира» за 1963 был напечатан рассказ Солженицына Матренин двор. Первоначально рассказ Матренин двор назывался Не стоит село без праведника — по русской пословице, восходящей к библейской Книге Бытия. Название Матренин двор принадлежит Твардовскому. Как и Один день Ивана Денисовича, это произведение было автобиографическим и основанным на реальных событиях из жизни знакомых автору людей. Прототип главной героини — владимирская крестьянка Матрена Васильевна Захарова, у которой жил писатель, повествование, как и в ряде позднейших рассказов Солженицына, ведется от первого лица, от имени учителя Игнатича (отчество созвучно с авторским — Исаевич), который перебирается в Европейскую Россию из дальней ссылки.

Солженицын изображает героиню, живущую в нищете, потерявшую мужа и детей, но духовно не сломленную тяготами и горем. Матрена противопоставлена корыстным и недоброжелательным односельчанам, считающим ее «дурочкой». Вопреки всему Матрена не озлобилась, осталась сострадательной, открытой и бескорыстной.

Матрена из рассказа Солженицына — воплощение лучших черт русской крестьянки, ее лицо подобно лику святой на иконе, жизнь — почти житие. Дом — сквозной символ рассказа — соотнесен с ковчегом библейского праведника Ноя, в котором его семья спасается от потопа вместе с парами всех земных животных. В доме Матрены с животными из Ноева ковчега ассоциируются коза и кошка.

Матрена и похожа на Ивана Дени совича, и не похожа. Шухов воплощает народную практичность и сметку. Он может быть покорным потому, что это выгодно. Матренина покорность идет от сердца. Она не прислуживает, но служит другим. Шухов — обыкновенный, неплохой человек. Матрена — праведница, которая всегда готова поделиться последним. Односельчане не ведают об ее утаенной святости, считают Матрену просто неумной. Но именно она хранит высшие черты русской духовности.

Но и душевно праведная Матрена все же не идеальна. Мертвящая советская идеология проникает в жизнь, в дом героини рассказа (знаки этой идеологии в солженицынском тексте — плакат на стене и вечно не умолкающее радио в доме Матрены).

Житие святой должно завершаться счастливой смертью, соединяющей ее с Богом. Таков закон житийного жанра. Однако смерть Матрены — горько-нелепая. Брат покойного мужа, алчный старик Фаддей, когда-то любивший ее, принуждает Матрену отдать ему горницу (избу-сруб). На железнодорожном переезде при перевозке бревен разобранной горницы Матрена попадает под поезд, который олицетворяет механическую, неживую силу, враждебную природному началу, воплощаемому Матреной. Гибель героини символи зирует жестокость и бессмысленность мира, в котором она жила.

В 1963—1966 в «Новом мире» были опубликованы еще три расска за Солженицына: Случай на станции Кречетовка (№ 1 за 1963, авторское название — Случай на станции Кочетовка — было изменено по настоянию редакции из-за противостояния «Нового мира» и консервативного журнала «Октябрь», возглавлявшегося писателем В.А.Кочетовым), Для пользы дела (№ 7 за 1963), Захар-Калита (№ 1 за 1966). После 1966 сочинения писателя не печатались на Родине вплоть до рубежа 1989, когда в журнале «Новый мир» публикуются Нобелевская лекция и главы из книги Архипелаг ГУЛаг.

Еще находясь в ссылке, в 1955, Солженицын начал писать роман В круге первом, последняя, седьмая редакция романа была закончена в 1968.

В 1964 ради публикации романа в «Новом мире» А. Т. Твардовского Солженицын переработал роман, смягчив критику советской действительности. Вместо девяносто шести написанных глав текст содержал только восемьдесят семь. В первоначальном варианте рассказывалось о попытке высокопоставленного советского дипломата предотвратить кражу сталинскими агентами секрета атомного оружия у США. Он убежден, что с атомной бомбой советский диктаторский режим будет непобедим и может покорить пока еще свободные страны Запада. Для публикации сюжет был изменен: советский врач передавал на Запад сведения о замечательном лекарстве, которые советские власти хранили в глубокой тайне.

Цензура тем не менее запретила публикацию. Позднее Солженицын восстановил первоначальный текст, внеся в него небольшие изменения.

Персонажи романа — достаточно точные портреты реальных людей, заключенных «шарашки» в подмосковном поселке Марфино. Действие романа укладывается в неполные трое суток — накануне 1950. В большинстве глав события не выходят из стен марфинской «шарашки». Таким образом, повествование становится предельно насыщенным.

«Шарашка» — это мужское братство, в котором ведутся смелые свободные дискуссии об искусстве, о смысле бытия, о природе социализма. (Участники споров стараются не думать о соглядатаях и доносчиках). Но «шарашка» — также и царство смерти, прижизненный, земной ад. Символика смерти неизменно присутствует в романе. Один из узников, вспоминая трагедию Гете Фауст, уподобляет «шараги» могиле, в которую слуги дьявола Мефистофеля прячут тело Фауста — мудреца, философа. Но если в гетевской трагедии душу Фауста Бог освобождает от власти дьявола, то марфинские зэки не верят в спасение.

Марфинские узники — зэки привилегированные. Здесь — по сравнению с лагерем — хорошо кормят. Ведь они — ученые, работающие над созданием сверхсовременного оборудования, которое нужно Сталину и его подручным. 3аключенные должны изобрести устройство, затрудняющее понимание подслушанных телефонных разговоров (шифратор).

Один из марфинских зэков, одаренный филолог Лев Рубин (его прототип — филолог-германист, переводчик Л.З.Копелев), так скажет о «шарашке»: «Нет, уважаемый, вы по-прежнему в аду, но поднялись в его лучший высший круг — в первый».

Образ кругов ада заимствован из поэмы итальянского писателя Данте Алигьери Божественная комедия. В поэме Данте ад состоит из девяти кругов. Солженицынский герой Рубин допускает неточность, сравнивая обитателей «шарашки» с наименее виновными грешниками — добродетельными мудрецами-нехристианами дантовской поэмы. Они пребывают не в первом круге, а в преддверии этого круга.

В романе много сюжетных линий. Это в первую очередь история Глеба Нержина — героя, симпатичного автору (его фамилия, очевидно, значит «не заржавевший душой», «не поддавшийся рже / ржавчине»). Нержин отказывается сотрудничать с неправедной властью. Он отвергает предложение работать над секретными изобретениями, предпочитая возвращение в лагерь, где может погибнуть.

Это история Льва Рубина, презирающего своих палачей и Сталина, но убежденного, что есть иной, чистый, неискаженный социализм. Это линия гениального изобретателя и философа Дмитрия Сологдина, готового отдать свое изобретение сатанинской власти, но при этом смело диктующего условия палачам. Прообразом Дмитрия Сологдина А. И. Солженицыну послужил марфинский узник — инженер и философ Д. М. Панин; в Глебе Нержине видны черты самого Солженицына.

Свой особый путь у зэка Спиридона — неученого, простого человека. Благо семьи, родных для него высшая ценность. Он храбро сражался с немцами, но он же и дезертировал, когда перед ним встал выбор: защищать государство или заботиться о жизни простых людей…

Повествование Солженицына подобно хору, в котором авторский голос звучит приглушенно. Писатель избегает прямых оценок, давая выговориться персонажам. Прежде всего сама действительность должна подтвердить бесчеловечность, мертвящую пустоту политического режима тех лет. И лишь в финале, рассказывая об этапе, которым следуют строптивые зэки, отказавшиеся принести свои таланты на службу палачам, автор открыто врывается в повествование.

В 1955 Солженицын задумывает, а в 1963—1966 пишет повесть Раковый корпус. В ней отразились впечатления автора от пребывания в Ташкентском онкологическом диспансере и история его исцеления. Время действия ограничено несколькими неделями, место действия — стенами больницы (такое сужение времени и пространства — отличительная черта поэтики многих произведений Солженицына).

В палате «ракового корпуса», расположенного в большом среднеазиатском городе, странно соединились судьбы разных персонажей, которые вряд ли встретились бы друг с другом в ином месте. История жизни главного героя Олега Костоглотова напоминает судьбу самого Солженицына: отбывший срок в лагерях по надуманному обвинению, ныне он — ссыльный. Остальные больные: рабочий Ефрем, в Гражданскую войну расстреливавший несогласных с большевистской властью, а в недавнем прошлом вольнонаемный в лагере, помыкавший зэками; солдат Ахмаджан, служивший в лагерной охране; начальник отдела кадров Русанов. Он чувствует себя человеком второго сорта. Привыкший к привилегиям, отгородившийся от жизни, он любит «народ», но брезгливо относится к людям. Русанов повинен в тяжких грехах: донес на товарища, выявлял родственников заключенных среди работников и заставлял отречься от невинно осужденных.

Еще один персонаж — Шулубин, избежавший репрессий, но проживший всю жизнь в страхе. Лишь теперь, в преддверии тяжелой операции и возможной смерти, он начинает говорить правду о лжи, насилии и страхе, окутавших жизнь страны. Раковая болезнь уравнивает больных. Для некоторых, как для Ефрема и Шулубина, это приближение к мучительному прозрению. Для Русанова — возмездие, им самим не осознанное.

В повести Солженицына раковая болезнь еще и символ той злокачественной болезни, которая проникла в плоть и кровь общества.

На первый взгляд повесть завершается счастливо: Костоглотов излечивается, скоро он будет освобожден от ссылки. Но лагеря и тюрьмы оставили неизгладимый след в его душе: Олег вынужден подавлять в себе любовь к врачу Вере Гангарт, так как понимает, что уже не способен принести женщине счастье.

Все попытки напечатать повесть в «Новом мире» оказались неудачными. Раковый корпус, как и В круге первом, распространялся в «самиздате». Повесть вышла впервые на Западе в 1968.

В середине 1960-х, когда на обсуждение темы репрессий был наложен официальный запрет, власть начинает рассматривать Солженицына как опасного противника. В сентябре 1965 у одного из друзей писателя, хранившего его рукописи, был устроен обыск. Солженицынский архив оказался в Комитете государственной безопасности. С 1966 сочинения писателя перестают печатать, а уже опубликованные изъяли из библиотек. КГБ распространил слухи, то во время войны Солженицын сдался в плен и сотрудничал с немцами. В марте 1967 Солженицын обратился к Четвертому съезду Союза советских писателей с письмом, где говорил о губительной власти цензуры и о судьбе своих произведений. Он требовал от Союза писателей опровергнуть клевету и решить вопрос о публикации Ракового корпуса. Руководство Союза писателей не откликнулосъ на этот призыв. Началось противостояние Солженицына власти. Он пишет публицистические статьи, которые расходятся в рукописях. Отныне публицистика стала для писателя такой же значимой частью его творчества, как и художественная литература. Солженицын распространяет открытые письма с протестами против нарушения прав человека, преследований инакомыслящих в Советском Союзе. В ноябре 1969 Солженицына исключают из Союза писателей. В 1970 Солженицын становится лауреатом Нобелевской премии. Поддержка западного общественного мнения затрудняла для властей Советского Союза расправу с писателем-диссидентом. О своем противостоянии коммунистической власти Солженицын рассказывает в книге Бодался телёнок с дубом, впервые опубликованной в Париже в 1975. С 1958 Солженицын работает над книгой Архипелаг ГУЛаг — историей репрессий, лагерей и тюрем в Советском Союзе (ГУЛаг — Главное управление лагерей). Книга была завершена в 1968. В 1973 сотрудники КГБ захватили один из экземпляров рукописи. Преследования писателя усилились. В конце декабря 1973 на Западе выходит первый том Архипелага… (полностью книга была издана на Западе в 1973—1975). Слово «архипелаг» в названии отсылает к книге А. П. Чехова о жизни каторжников на Сахалине — Остров Сахалин. Только вместо одного каторжного острова старой России в советское время раскинулся Архипелаг — множество «островов». Архипелаг ГУЛаг — одновременно и историческое исследование с элементами пародийного этнографического очерка, и мемуары автора, повествующие о своем лагерном опыте, и эпопея страданий, и мартиролог — рассказы о мучениках ГУЛага. Повествование о советских концлагерях ориентировано на текст Библии: создание ГУЛага представлено как «вывернутое наизнанку» творение мира Богом (создается сатанинский анти-мир); семь книг Архипелага ГУЛага соотнесены с семью печатями Книги из Откровения святого Иоанна Богослова, по которой Господь будет судить людей в конце времен. В Архипелаге ГУЛаге Солженицын выступает в роли не столько автора, сколько собирателя историй, рассказанных множеством узников. Как и в рассказе Один день Ивана Денисовича, повествование строится так, чтобы заставить читателя воочию увидеть мучения заключенных и словно испытать их на себе. 12 февраля 1974 Солженицын был арестован и спустя сутки выслан из Советского Союза в Западную Германию. Сразу после ареста писателя его жена Наталья Дмитриевна распространила в «самиздате» его статью Жить не по лжи — призыв к гражданам отказаться от соучастия во лжи, которой от них требует власть. Солженицын с семьей поселился в швейцарском городе Цюрихе, в 1976 переехал в небольшой город Кавендиш в американском штате Вермонт. В публицистических статьях, написанных в изгнании, в речах и лекциях, произнесенных перед западной аудиторией, Солженицын критически осмысляет западные либеральные и демократические ценности. Закону, праву, многопартийности как условию и гарантии свободы человека в обществе он противопоставляет органическое единение людей, прямое народное самоуправление, в противовес идеалам потребительского общества он выдвигает идеи самоограничения и религиозные начала (Гарвардская речь, 1978, статья Наши плюралисты, 1982, Темплтоновская лекция, 1983). Выступления Солженицына вызвали острую реакцию у части эмиграции, упрекавшей его в тоталитарных симпатиях, ретроградстве и утопизме. Гротескно-шаржированный образ Солженицына — писателя Сим Симыча Карнавалова был создан В. Н. Войновичем в романе Москва-2042. В эмиграции Солженицын работает над эпопеей Красное Колесо, посвященной предреволюционным годам. Красное Колесо состоит из четырех частей-«узлов»: Август Четырнадцатого, Октябрь Шестнадцатого, Март Семнадцатого и Апрель Семнадцатого. Солженицын начал писать Красное Колесо в конце 1960-х и завершил только в начале 1990-х. Август Четырнадцатого и главы Октября Шестнадцатого были созданы еще в СССР. Красное Колесо — своеобразная летопись революции, которая создается из фрагментов разных жанров. Среди них — репортаж, протокол, стенограмма (рассказ о спорах министра Риттиха с депутатами Государственной думы; «отчет о происшествиях», в котором анализируются уличные беспорядки лета 1917, фрагменты из газетных статей самых разных политических направлений и т. д.). Многие главы подобны фрагментам психологического романа. В них описываются эпизоды из жизни вымышленных и исторических персонажей: полковника Воротынцева, его жены Алины и возлюбленной Ольды; влюбленного в революцию интеллигента Ленартовича, генерала Самсонова, одного из лидеров Государственной думы Гучкова и многих других. Оригинальны фрагменты, названные автором «экранами», — подобия кинематографических кадров с приемами монтажа и приближения или удаления воображаемой кинокамеры. «Экраны» полны символического смысла. Так, в одном из эпизодов, отражающем отступление русской армии в августе 1914, изображение оторвавшегося от телеги колеса, окрашенного пожаром, — символ хаоса, безумия истории. В Красном Колесе Солженицын прибегает к повествовательным приемам, характерным для модернистской поэтики. Сам автор отмечал в своих интервью значимость для Красного Колеса романов американского модерниста Д. Дос Пассоса. Красное Колесо построено на сочетании и пересечении разных повествовательных точек зрения, при этом одно и то же событие иногда дается в восприятии нескольких персонажей (убийство П. А. Столыпина увидено взглядом его убийцы — террориста М. Г. Богрова, самого Столыпина, генерала П. Г. Курлова и Николая II). «Голос» повествователя, призванного выражать авторскую позицию, часто вступает в диалог с «голосами» персонажей, истинное авторское мнение может быть лишь реконструировано читателем из целого текста. Солженицыну — писателю и историку — особенно дорог реформатор, председатель Совета Министров России П. А. Столыпин, который был убит за несколько лет до начала основного действия Красного Колеса. Однако Солженицын посвятил ему значительную часть своего произведения. Красное Колесо во многом напоминает Войну и мир Л. Н. Толстого. Подобно Толстому, Солженицын противопоставляет актерствующих персонажей-политиканов (большевика Ленина, эсера Керенского, кадета Милюкова, царского министра Протопопова) нормальным, человечным, живым людям. Автор Красного Колеса разделяет толстовскую мысль о чрезвычайно большой роли в истории обыкновенных людей. Но толстовские солдаты и офицеры творили историю, не сознавая этого. Своих героев Солженицын все время ставит перед драматическим выбором — от их решений зависит ход событий. Отрешенность, готовность подчиниться ходу событий Солженицын, в отличие от Толстого, считает не проявлением прозорливости и внутренней свободы, а историческим предательством. Ибо в истории, по мысли автора Красного Колеса, действует не рок, а люди, и ничто не предопределено окончательно. Именно поэтому, сочувствуя Николаю II, автор все же считает его неизбывно виноватым — последний русский государь не исполнил своего предназначения, не удержал Россию от падения в бездну. Солженицын говорил, что вернется на родину лишь тогда, когда туда вернутся его книги, когда там напечатают Архипелаг ГУЛаг. Журналу «Новый мир» удалось добиться разрешения властей на публикацию глав этой книги в 1989. В мае 1994 Солженицын возвращается в Россию. Он пишет книгу воспоминаний Угодило зёрнышко промеж двух жерновов («Новый мир», 1998, № 9, 11, 1999, № 2, 2001, № 4), выступает в газетах и на телевидении с оценками современной политики российских властей. Писатель обвиняет их в том, что проводимые в стране преобразования непродуманны, безнравственны и наносят огромный урон обществу, что вызвало неоднозначное отношение к публицистике Солженицына. В 1991 Солженицын пишет книгу Как нам обустроить Россию. Посильные сображения. А в 1998 Солженицын печатает книгу Россия в обвале, в которой резко критикует экономические реформы. Он размышляет о необходимости возрождения земства и русского национального сознания. Вышла в свет книга Двести лет вместе, посвященная еврейскому вопросу в России. В «Новом мире» писатель регулярно выступает в конце 1990-х с литературно-критическими статьями, посвященными творчеству русских прозаиков и поэтов. В 1990-х Солженицын пишет несколько рассказов и повестей: Два рассказа (Эго, На краях) («Новый мир», 1995, 3, 5), названные «двучастными» рассказы Молодняк, Настенька, Абрикосовое варенье (все — «Новый мир», 1995, № 10), Желябугские выселки («Новый мир», 1999, № 3) и повесть Адлиг Швенкиттен («Новый мир», 1999, 3). Структурный принцип «двучастных рассказов» — соотнесенность двух половин текста, в которых описываются судьбы разных персонажей, часто вовлеченных в одни и те же события, но не ведающих об этом. Солженицын обращается к теме вины, предательства и ответственности человека за совершенные им поступки. В 2001—2002 выходит двухтомный монументальный труд Двести лет вместе, который автор посвящает истории еврейского народа в России. Первая часть монографии охватывает период с 1795 по 1916, вторая — с 1916 по 1995. Издания Солженицына А. И. Собрание сочинений (в 20 тт.). Вермонт, Париж, 1978−1991; Малое собрание сочинений (в 8 тт). М., 1990−1991; Собрание сочинений (в 9 тт.). М., 1999 — (издание продолжается); Бодался телёнок с дубом: Очерки литературной жизни. М., 1996; Красное Колесо: Повествованье в отмеренных сроках в четырёх узлах (в 10 тт.). М., 1993−1997.

А. И. Солженицын скончался 3 августа 2008 года на 90-м году жизни, на своей даче в Троице-Лыкове, от острой сердечной недостаточности. 6 августа его прах был предан земле в некрополе Донского монастыря за алтарём храма Иоанна Лествичника, рядом с могилой историка В. О. Ключевского.