«Воплощение в образе Фауста высших духовных порывов человека»

Эпиграф.
Покинь никчемные века
Познаешь, что такое жизнь…
Й. В. Гете. “Фауст” (Рафаэль)
Гете воспринимал образы Фауста и Рафаэля в неразрывном единстве. Он отмечал, что не только “неугомонные сомнения главного героя, а тонкая ирония Рафаэля” вместе представляют сугубо его “собственное естество”. Но такое единство особое - это единство и стало борьбой разных начал в человеке, которые предопределяют его духовное развитие. Фауст - это символический образ человечества. Фауст бесконечный и потому вечный. Фауст - это вечное продолжение рассказа о вечных искателях, страждущих героях, которым на пути к цели нужно преодолеть множество испытаний… Творческий дух Фауста польется к нам из загадочных и химерических веков Средневековья и Возрождения, когда человек, проникнувшись верой в свое всемогущество и вооружившись силами таинственной науки алхимии, искал философский камень, с помощью которого надеялся превратить любой металл в золото или найти “эликсир жизни”, чтобы вернуть себе молодость.

Приобрели популярность пересказы о магах и чернокнижниках, которые продавали душу дьяволу, чтобы тот помог постигнуть тайну бытия. Воображение народа поразила одна из известнейших легенд Средневековья - о докторе Фаусте. Как известно, легенда о чернокнижнике-маге, который продал свою душу дьяволу, появилась в Германии в XVI столетии. Она сразу стала популярной во всей Западной Европе и своеобразным мерилом для оценки многих исторических лиц и событий. В издании “народной книги” 1599 года подается список лиц от X и до начала XVI столетия, которые “заключили соглашение с дьяволом”. Фауст был сборным образом, хотя и содержал в себе черты реального лица. Он лицо историческое, о чем свидетельствуют воспоминания его современников. Жил на границе XV и XVI столетий по католическим и лютеранским обычаям, имел имя Йоганн, фамилию Фауст.




Суть фаустовского сюжета - жажда безграничного знания, любознательность, свобода духа - привлекала в мире литературы как предшественников, так и последователей Гете. В 1587 г. в Франкфурте-на-Майне увидела мир “Повесть о докторе Фауста, знаменитом колдуне и чернокнижнике” Йоганна Шписа. В ней автор осуждает “Фаустовское неверие и языческую жизнь”. Он был намерен на примере Фауста показать, к каким губительным последствиям приводит человека самоуверенность, которая предоставляет преимущество любознательной науке, а не смиренной вере. Наука несостоятельна проникнуть в тайны мироздания, утверждает автор книги, а доктору Фаусту все же таки удалось завладеть утраченными античными рукописями и вызвать ко двору Карла легендарную Елену, прекраснейшую из женщин древней Эллады, но только с помощью дьявола, с которым он вступил в “греховное, не принятое Богом соглашение”: за успехи на земле он заплатит вечными мучениями ада… Так начал Йоганн Шпис.


Но его благочестивое произведение не только не лишило доктора Фауста популярности, а даже ее приумножило. В народных массах всегда жила вера в торжество народа и его героев над всеми вражескими силами. Пренебрегая неудачными морально-религиозными размышлениями Шписа, люди восхищались победами Фауста над непокорной природой, а страшная гибель героя (его труп студенты нашли растерзанным) их не пугала. Читатель, большей частью городской ремесленник, молча допускал, что такой молодец, как этот легендарный доктор, переигрывает и дьявола. В 1599 г. вышла книга Генриха Видмана “История Фауста”.

Перегруженная осуждающими цитатами из Библии и отцов церкви, она все же быстро завоевала широкий круг читателей, поэтому в ней появились новые пересказы о прославленном чернокнижнике, которых не было у Шписа. Именно произведение Видмана (в 1674 г. сокращено нюрнбергским врачом Пфицером, а в 1725-м неизвестным издателем) и легло в основу многочисленных книг о докторе Йоганне Фаусте. Герой трагедии Марло стал первым драматургическим воплощением героя “народной книги”. Его Фауст во многом похож на своего литературного предшественника. Однако драматург по-иному трактует три основные проблемы, связанные с образом главного героя: выбора “добра” и “зла”, “честного” и “нечестного” знания и “спасения души”. Фауст в начале пьесы подвергает критике ограниченные, по его мнению, учения Аристотеля: медицину, право, религию. В стремлении к власти и всемогуществу он обращается к книгам “колдунов”.

Марло вводит в трагедию “ангела добра” и “ангела зла”, которые в критические моменты стараются перетянуть Фауста на свою сторону. В отличие от “народной книги” в финале пьесы ученый провозглашает трагический монолог, обращенный к Богу. Он старается вымолить спасение для своей души, но душа его слишком отягощена грехом соглашения с дьяволом. Образ Фауста Марло лег в основу многочисленных кукольных комедий, которые ставились в Германии почти до середины XIX ст. В эпоху немецкого Просвещения образ Фауста обращает на себя внимание Готхольда Лессинга, который, обращаясь к легенде о Фаусте, первый задумал закончить драму не сценой, когда героя бросают в ад, а торжеством небесного воинства во имя любознательного и настойчивого искателя истины.

Смерть помешала Лессингу завершить задуманную драму, и ее тема перешла по наследству младшему поколению немецких просветителей - поэтам “Бури и нажима”. Почти все они написали своего Фауста. Но общепринятым его творцом есть и остался только Гете. Гетевский Фауст мало чем похож на своих праобразов. Он наделен чертами человека не эпохи Средневековья, а эпохи Возрождения. “Фауст” не столько драма о прошлом, сколько о будущей человеческой истории, какой представлял ее себе Гете. Ведь Фауст, по замыслу поэта, - олицетворение всего человечества, и его путь - путь всей цивилизации, а человеческая история - история поиска, попыток и ошибок, работы. Гете, прежде всего - поэт. В немецкой поэзии нет произведения, которое равнялось бы “Фаусту” всеохватывающим характером его поэтического строения. Любовная лирика, гражданский пафос, философские раздумья, острая сатира, описания природы, народный юмор - всем этим наполнены поэтические строки этого универсального творения.