«История создания романа Тихий Дон»

Большой роман о народе и революции Шолохов задумал в середине 20-х гг. Желание создать роман о Доне, показать казачество в период драматических событий, предшествовавших революции 1917 г. возникло у писателя во время работы над донскими рассказами и с тех пор не покидало его. С этим желанием Шолохов вернулся на Дон, чтобы быть среди своих героев.

В октябре 1925 г. он начал работу над романом, который получил название «Донщина». Работа давалась нелегко.

В беседе с корреспондентом газеты «Известия» Шолохов вспоминал о том, как начиналась работа над романом: «Начал я писать роман в 1925 году. Причем первоначально я не мыслил так широко его развернуть. Привлекала задача показать казачество в революции.

Начал я с участия казачества в походе Корнилова на Петроград… Донские казаки были в этом походе в составе третьего конного корпуса. Написал листов 5−6 печатных. Когда написал, почувствовал: что-то не то… Для читателя остается непонятным — почему казачество приняло участие в подавлении революции? Что это за казаки? Что за Область Войска Донского? Поэтому я бросил начатую работу. Стал думать о более широком романе».

В начале работы над романом Шолохов столкнулся с большими трудностями. Он сомневался, что справится с поставленной задачей, а также в том, что избрал верную дорогу.

Приступив к работе над романом, писатель не подозревал, что его замысел выльется в эпическое повествование о народных судьбах в революции. Написав несколько глав, Шолохов на некоторое время отложил рукопись «Донщины».

После того, как была закончена первая книга «Тихого Дона» и время действия романа коснулось событий в Петрограде, корниловщины, писатель вернулся к «Донщине» и включил во вторую книгу «Тихого Дона» куски первого варианта романа. Шолохов не мог ограничиться тем, с чего начал, — изображением похода Корнилова на Петроград, разгромом мятежа. Уже тогда свою задачу он видел в том, чтобы «показать казачество в революции».

Отложив работу над «Донщиной», Шолохов стал думать о более широком романе. Так, в процессе работы, писатель пришел к мысли проследить идейную революцию донского казачества, раскрыть причины осложнения его путей в трудное для России время. Он понимал, что без раскрытия историче- ски сложившихся условий жизни и быта народа, без объяснения причин, побудивших его значительную часть встать на сторону белогвардейцев, роман, начатый мятежом Корнилова, походом казачьих войск на Петроград, не разрешит проблему путей народа в революции.

Для этого прежде всего нужно было раскрыть мир его жизни со всеми сложностями и противоречиями. Отодвигая повествование по времени, предшествующему империалистической войне, писатель стремился пока- зать рост революционных настроений в среде его героев, размах народной борьбы за новую жизнь.

Переход от одного замысла к другому привел к перемене названия романа — «Ти- хий Дон». Смысл, вложенный в это название, Шолохов стремился раскрыть всем образным строем повествования, как эпического полотна о судьбах русского народа в его борьбе за свободу. Писатель поставил цель создать сам образ «тихого Дона», показать жизнь народа и важные перемены в ней, вызванные революцией.

«Славный тихий Дон», «Ты наш батюшка, тихий Дон» — издавна называл эту реку русский народ, связавший с ней свою жизнь и воплотивший в песнях великую и нежную любовь к ней.

В названии романа скрыт основной замысел писателя, сконцентрированный также в эпиграфах, заимствован- ных, как и название романа, из народного творчества.

Жизнь и быт героев произведения воспринимаются писателем как конкретное выражение жизни и быта различных социальных слоев русского народа в период войны и революции. Наряду с этим, писатель поставил перед собой еще одну немаловажную задачу: проследить за трагической судьбой отдельных людей, попавших в мощный водоворот событий, происходивших в 1914—1921 гг. Трагическая судьба главного героя — Григория Мелехова — неразрывно связана с эпической темой народных судеб в революции.

Замысел нового романа, по словам самого автора, пол- ностью созрел в конце 1926 года. После этого Шолохов приступил к активному собиранию материала. Именно в это время писатель переехал в станицу Вешенскую и навсегда связал с ней свою творческую судьбу.

Работа над романом требовала упорного и напряженного труда. Быт казачьего хутора был знаком писателю с детства.

Знание и понимание этой жизни, быта, психологии народа, его обычаев и нравов, природы и труда — все это с детских лет было для Шолохова близким и родным. Вернувшись на свою родину, писатель навсегда поселился среди героев своих книг. Но, несмотря на то, что они были рядом, Шолохов совершил множество поездок по окрестным хуторам и станицам, записывая воспоминания участников и свидетелей Первой мировой войны и рево- люции; рассказы стариков о жизни и быте казачества тех лет.

Собирая и изучая казачий фольклор, писатель выезжал в архивы Москвы и Ростова, чтобы изучить газеты и журналы, познакомиться со старыми книгами по истории донского казачества, специальной военной литературой, воспоминаниями современников об империалистической и гражданской войнах.

После того как работа на «Донщиной» была отложена, Шолохов тщательно продумал план своего романа, и в дальнейшем менял только детали, хотя многое, по его словам, приходилось передумывать и переделывать много раз. Завершив первые три части произведения, писатель предложил их журналу «Октябрь» и приступил к созданию второй книги романа. В довольно короткий срок была завершена работа над пятой частью второй книги «Тихого Дона», охватившей драматические события революции и гражданской войны на Дону с конца 1917 г. до мая 1918 г.

В конце первой книги, изображая положение русских войск на фронтах империалистической войны, Шолохов стал вводить в повествование историко-хроникальные описания и публицистические характеристики, связанные с анализом и оценкой военных операций. Особенно часто писатель прибегал к ним во второй книге «Тихого Дона», наиболее насыщенной фактическим материалом. Именно в ней изображены февральский переворот, корниловский мятеж, развал фронтов империалистической войны, Октябрьская революция в Петрограде и на Дону и драматические события гражданской войны на юге России.

Отбирая и систематизируя материал для романа, Шолохов проделал огромную и сложную работу историка. Он прибегал к обильному использованию документов, подтверждая изображенные события и факты цитированием обращений, листо- вок, телеграмм, воззваний, писем, деклараций, постановлений и распоряжений. Некоторые главы романа целиком построены на этих документах.

В процессе работы над структурой книги, автору приходилось перемежать множество событий, фактов, людей и вместе с тем не потерять в них основных героев.

Только в первых двух частях романа писатель ввел более восьмидесяти персонажей, а к концу первой книги к ним прибавилось еще около семидесяти новых. Но лишь немногие из героев «Тихого Дона» введены в повествование родословными характеристиками. Одни из них раскрываются в определенных ситуациях, в динамике движения времени, другие появляются в отдельных эпизодах и сценах, третьи только названы, а многие остались безымянными.

С самого начала работы над «Тихим Доном» Шолохов опасался, что изображение быта донского казачества может заслонить мир жизни его героев. Но этого не случилось.

Шолохов передал не только глубоко укоренившийся жизненный уклад, взаимоотношения многих людей изображаемой среды, переплетение жизненных судеб, становление характеров.

С большим мастерством он также показал, что сами же люди вступают в конфликт с устоявшимися традициями. «Нерушимый порядок» жизни дает основательные трещины под на- пором больших человеческих чувств, стремления человека к счастью и свободе. Большие социальные события проходят через душу и сердце героев романа, вызывают у них раздумья о несправедливом устройстве жизни, вносят перемены в народное сознание.

Работая над финальными страницами «Тихого Дона», Шолохов стремился передать читателю всю правду. Писатель был не только свидетелем, но и реальным участником событий, нашедших отражение в финале романа. Он работал в продотряде и принимал активное участие в борьбе с бандами. Многим сценам, включенным в последнюю книгу, автор обязан личным впечатлениям.

Однако этого ему было недо- статочно. Шолохов считал своим долгом проверить свои юношеские впечатления, собрать жизненные факты на местах описываемых событий. Он неутомимо собирал заметки из газет тех лет, расспрашивал очевидцев событий, ездил по хуторам и станицам, где происходили эти события. И из всех накопленных фактов писатель выбирал те, которые позволяли ему в полной мере раскрыть сложную обстановку того времени.

Работа над первыми двумя томами «Тихого Дона» заняла у Шолохова около трех лет. Вышедшие в свет первые книги романа вызвали огромный интерес, как в нашей стране, так и за рубежом. «Тихий Дон» расценивался как новое яркое явление в литературе, а сам Шолохов — как большой художник. За короткое время роман обрел громадную читательскую аудиторию.

Отзывы о первых книгах «Тихого Дона» не сходили со страниц газет и журналов. Над четвертой книгой Шолохов работал медленнее, откладывая сроки публикации, добиваясь художественной гармонии. Читатели переживали горе героев как свое собственное, присылали автору тысячи писем. Но печатание шестой части романа в журнале «Октябрь» задерживалось. Некоторые критики обвиняли Шолохова в искажении событий, называли отщепенцем.

Бросаясь из крайности в крайность, «Тихий Дон» называли то «величайшей эпопеей», казачьей «Войной и миром», то «эпопеей под вопросом».

Вскоре в литературной среде родился и начал распространяться по редакциям и издательствам слух о том, что автором «Тихого Дона» является не Шолохов, а некий убитый в годы гражданской войны белый офицер, из полевой сумки которого Шолохов будто бы извлек рукопись и выдал ее за свою. Шолохову пришлось отложить рукопись, выехать в Ростов и вызвать комиссию для расследования клеветнических фактов.

Но, несмотря ни на что, «Тихий Дон» выдержал главное испытание — время. Его читали, читают и будут читать, восхищаясь сильными характерами героев, горячей и беззаветной любовью. Герои романа, как и сам автор, любят землю, земную жизнь, видят в ней единственный источник красоты, способны через любую, даже самую крайнюю жестокость, заметить луч света.

Смысл названия романа

Тональность авторского повествования в «Тихом Доне» во многом задана эпиграфом к роману, широкими эпическими параллелями старинных казачьих песен, их лирической интонацией, эмоциональным подъемом. От образов «славной зем- люшки», «батюшки тихого Дона» протягиваются нити к образной системе романа. «Ой ты, наш батюшка, тихий Дон!» — так издавна в своих песнях обращаются к великой реке донские казаки.

Хотя от Днепра и Терека до Яика и Амура рас- кидало казачество хутора за свою многовековую историю («казаки» упоминаются в летописи с 1549 г.), для любого русского человека эта река прочно связана с судьбой и укладом казаков. Простое на первый взгляд название вобрало в себя все смысловое богатство грандиозного романа-эпопеи, стало символом судьбы лихих казаков.

Там, где лед отошел от берега, видно, как тихий Дон катит свои живые воды в вечность свидетелем или участником описываемых событий, входит в образную систему произведения как ее составная часть, выступает как индивидуальный человеческий характер, как мыслящая личность со своими стремлениями, своим отношением к людям, своей особой судьбой.

Как исторически сложившееся объединение изначально казаки были независимыми, свободолюбивыми воинами, селились по окраинам русских земель, защищались от набегов кочевников, промышляли набегами на чужие пределы. Преодолевая устоявшиеся обычаи и запреты, в свободное от военных действий время они занимались земледелием. И донское казачество не было в этом исключением. Земля на Дону, особенно Нижнем, плодородная; говорят, воткни в нее палку — прорастет.

Да и нет в ней особого дефицита: бескрайни донские степи. «Степь-матушка, Дон-батюшка» — так величали их казаки, тихий Дон называли кормильцем.

И действительно: оплодотворят щедрые воды Дона степь — и родит она богатый урожай на радость казакам и в пользу их хозяйствам. Потому и располагаются казачьи хутора по берегам могучей реки, где есть и необходимая всякому земледельцу вода, и рыба водится в изобилии, и водный путь гладок да широк.

На донском берегу расположился и хутор Татарский станицы Вешенской: «Мелеховский двор — на самом краю хутора. Воротца со скотиньего база ведут на север к Дону. Крутой восьмисаженный спуск меж замшелых в прозелени меловых глыб, и вот берег: перламутровая россыпь ракушек, серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки и дальше — перекипающее под ветром вороненой рябью стремя Дона» — так начинается роман М. Шолохова. Размеренная жизнь земледельца подобна течению реки: течет вода — идет время, немудреные события казачьей жизни сменяют одно другое: пахота, посев, покос, жатва.

Но как неизменны речные берега, так неизменна в основе своей и жизнь на лоне природы: за зимой приходит весна, жатву сменяет пахота.

И где бы ни странствовал донской казак, по возвращении первым его встретит по-прежнему полноводный и тихий Дон-батюшка: «Бывало, отслужат казаки в Атаманском полку сроки, — снаряжают их к отправке по домам. Грузят сундуки, именье свое, коней.

Эшелон идет, и вот под Воронежем, где первый раз приходится переезжать через Дон, машинист, какой ведет поезд, дает тихий ход, — самый что ни на есть тихий… он уже знает, в чем дело. Только что поезд выберется на мост, — батюшки мои!.. что тут начинается! Казаки прямо бесятся: „Дон! Дон наш! Тихий Дон! Отец родимый, кормилец! Ур-р-ра-а-а-а!“ — из окна кидают, с моста прямо в воду, через железный переплет, фуражки, шинели старые, шаровары, наволоки, рубахи, разную мелочь. Дарят Дону, возвертаясь со службы.

Бывалоча глянешь, — а по воде голубые атаманские фуражки, как лебедя али цветки, плывут… Издавна такой обычай повелся».

Циклично как природное время, так и сама жизнь казака- землепашца, жизнь в целом: с рождением ребенка начинается новый круг его существования.

Умирая, человек продолжает себя в своих детях и таким образом обретает бессмертие. По — этому так много места уделяет Шолохов истории казачьих родов: Мелеховых, Коршуновых, Листницких; поэтому так важно для писателя, крепок ли род героя, не лягут ли грехи отцов на плечи детей, как всю жизнь поломало Аксинье двойное преступление, совершенное ее родными. Не понимая значения для казака семьи, рода, трудно объяснить слова автора: «Отсюда и повелись в хуторе горбоносые, диковато-красивые казаки Мелеховы, а по-уличному — Турки».

Но если жизнь казака-землепашца спокойна и циклична, то казак-воин несет ответственность за жизнь своих родных и судьбы родины в целом. Историческое время вламывается в хутор, срывает его с родных мест и ведет на войну.

Не может казак оставаться безучастным и равнодушным, так как с детских лет приучен он к седлу и шашке, воспитан на рассказах о боевых доблестях донцев, и примет за оскорбление отказ от воинской службы, тем более тогда, когда враг хозяйничает на его родной земле. И жизнь казака-воина измеряется не сменой времен года, а учениями и походами, сражениями и подвигами.

В периоды военных походов историческое время линейно, в нем нет повторений, и не имеет значения, какое время года на дворе — лето или зима.

С изменением привычного для казаков образа жизни заглавие романа приобретает новый смысл: не река Дон, а земля Донщины, издавна заселенная казаками, имеется в виду, и от веку нет покоя этой земле. И в этом значении «Тихий Дон» — оксюморон, взаимопротиворечивое сочетание слов. Именно об этом казаки издавна слагали песни, строки из которых Шолохов взял эпиграфом к своему роману: «Не сохами-то слав- ная землюшка наша распахана…

Распахана наша землюшка лошадиными копытами, А засеяна славная землюшка казацкими головами, крашен-то наш тихий Дон молодыми вдовами, Цветет наш батюшка тихий Дон сиротами, Наполнена волна в тихом Дону отцовскими, материнскими слезами.

В романе Шолохова Дон не тихий, а буйный: идет братоубийственная война, льется кровь, один за другим гибнут казачьи роды. Как и в старинной песне, проливают казаки кровь за родную землю, бьются с врагами и друг с другом, но не зерном засевают казаки степь, впитывает она их кровь; страшные урожаи предстоит собирать их матерям и женам.

Ворвавшаяся в донские земли война не пощадила никого: каждая станица, каждый курень столкнулись с горем. Анти- тезой в «Тихом Доне» становится земля, так много значащая для казака: «Заходило время пахать, боронить, сеять; земля кликала к себе, звала неустанно, день и ночь, а тут надо было воевать, гибнуть на чужих хуторах». Поэтому и слово «страда» у Шолохова наполнится иным смыслом — станет метафорой смерти: «Станицы, хутора на Дону обезлюдели, будто на покос, на страду вышла вся Донщина. На границах горькая разгорелась в тот год страда: лапала смерть работников, не по одному уж простоволосая казачка отпрощалась, отголосила по мертвому…»

Возвращаясь домой, казаки находят свои дома осиротевшими: семь человек родных недосчитался Григорий к моменту своего последнего возвращения в Татарский, навсегда пресекся род Листницких, дотла сожжены курени и «белого» Коршунова, и «красного» Кошевого. Лишь «тихий Дон», никогда не знавший покоя, внешне спокоен, но в это страшное время он красный от пролитой крови, соленый от вдовьих и материнских слез: «Уж как-то мне все мутну не быть, Распустил я своих ясных соколов, Ясных соколов — донских казаков. Раз- мываются без них мои крутые бережки, Высыпаются без них косы желтым песком».

Но как не иссякнуть щедрому потоку тихого Дона, так не пресечься и донскому казачеству: многие сложили в бескрайних придонских степях головы, многие покалечены и телесно, и духовно войной, но не убила война в казаках волю к жизни. Не дождавшись конца войны женится Кошевой, и жена ему досталась отменная, крепкой мелеховской породы.

Григорий, вернувшийся домой ранней весной, понимает, что удержало его на этой земле: «Что ж, вот и сбылось то немногое, о чем бессонными ночами мечтал Григорий. Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына… Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром».

Замкнулся великий круг великого романа: главный герой вернулся туда, откуда начал свой трагический путь, вернулся ранней весной, когда тает первый лед и природа уже готова вновь расцвести, будто в первый раз. Жестоко испытывала Григория судьба, носила жизнь по чужим полям и городам, пытаясь вырвать с корнями из этой земли, навсегда лишить родины, но не сломила его характера, не оборвала нитей, связывающих его с Доном, с его бескрайними степями.

И возвращались на родину казаки — сыны великой реки, чтобы жить и пахать свою землю.