«Провинциальная обстановка в рассказе «Ионыч»»

На эту тему написан и рассказ «Ионыч» (1898). Отраженная здесь провинциальная обстановка во многом напоминает ту, над которой посмеивался Буркин. Но в «Ионыче» отсутствуют любые, даже уродливые исключения. Герой поставлен в низменные, каждодневно повторяющиеся обстоятельства. Как в них чувствует себя средний интеллигент? Об этом размышляет автор. Причем речь идет не о кратком моменте, а о большом периоде пребывания Дмитрия Ионыча Старцева в городе С. Поэтому особое значение в повествовании приобретает образ времени.

При первом знакомстве с «Ионычем» уже ясно: бегущие дни, годы имеют разное «наполнение» и противоречивый смысл. На первом плане будто естественное, поступательное развитие: от молодости героя к зрелости. В глубинном содержании — движение вспять, потеря Старцевым всего человеческого, постепенное его опустошение, превращение в равнодушное, эгоистическое существо. С редкой выразительностью и экономностью запечатлена двойственность происходящего. Четыре главки обращены к минувшему: описываются первые шаги Старцева в городе, его чувство к Катерине Ивановне Туркиной — Котику, начало стяжательской деятельности. Рассказ ведется в прошедшем времени.

Временные отрезки разные: «Прошло больше года», «Прошло четыре года», «Прошло еще несколько лет». Каждый из этих периодов «орнаментирован» показательными способами передвижения Старцева: «... шел пешком, не спеша»; «... у него уже была своя пара лошадей»; «... уезжал уже не на паре, а на тройке с бубенчиками». Последняя, пятая главка посвящена настоящему. Теперь, «когда он, пухлый, красный, едет на тройке с бубенчиками, кажется, что едет не человек, а языческий бог». Время в рассказе идет то конденсированно, скачкообразно, то замедленно. В любом случае, однако, подчеркивается однотонный быт обывателей города.

Разная протяженность эпизодов обусловлена меняющимся внутренним состоянием Старцева. Повторяемость ситуаций, однообразие обстановки оттеняется выражениями типа: «по-прежнему», «всякий раз», «каждый день», «каждую осень» и пр. Такими средствами подчеркивается устойчивость царящего в городе застоя. «Самая талантливая семья» Туркиных изменяется лишь внешне. Вера Иосифовна, к концу повествования «сильно постаревшая, с белыми волосами...» Лакей Павел (Пава), которого не устает демонстрировать гостям хозяин, из 14-летнего мальчика превратился в усатого мужчину. Котик сначала потеряла «прежнюю свежесть и выражение детской наивности», а затем «заметно постарела».

Но в течение долгих лет все они продолжают жить по- прежнему. Почти символом этой общей неподвижности воспринимается неизменно бравый вид главы семьи Ивана Петровича, произносящего одни и те же плоские шутки.

Повторение однородных ситуаций, детали-символы, отражение разного течения времени и т.д. позволяют вместить историю Старцева в границах короткого произведения. Причем лаконичность повествования не только не мешает, но, напротив, усиливает психологическую мотивировку происходящих перемен и превращений. Невозможно представить другогй, более развернутый рассказ на эту тему.

Но автор не только воплотил угасание личности Старцева. Здесь же, в предельно сконцентрированном тексте, остро поставлены другие волнующие вопросы. И среди них, пожалуй, главный: в чем причина этой странной и страшной метаморфозы? Действительно, как мог Старцев «за три дня» превратиться в толстое животноподобное существо? Обычно говорят: под влиянием окружающей пошлости. Это не ответ. Вовсе не каждый герой Чехова в сходной обстановке теряет себя. Писатель по-другому объясняет печальное нисхождение Старцева.

И самое удивительное — объясняет уже в тот краткий момент, когда герой еще полон надежд на счастливую любовь. Старцев сначала не замечает тусклого окружения, затем отстраняется от него. А внутренне он имеет несомненные связи с бытующими в провинции взглядами, моралью. Глупость, взбалмошность, бездарность молодой человек простил девушке за ее очаровательный внешний облик.

Сочетание душевной взволнованности и сугубо бытовых занятий или соображений кажется алогичным. Но так проявляется чеховская ирония по поводу неустойчивых «возвышенных» чувств. Вообще, отнюдь не даром рассказ о влюбленном Старцеве постоянно сопровождался указанием на чисто материальные радости: обеды с обильным столом, клубные ужины и т.д. Все это герой принимает как должное. Обращает внимание на себя и другой момент сближения Старцева с его окружением. Рассуждения Котика о любви к искусству до отъезда в консерваторию — фальшивы и скудны; неискренно звучат ее слова и о служении народу.

Однако и Старцев недалек. Он изрекает смешные или избитые фразы — о человечестве, которое «идет вперед», «будет обходиться без паспортов и без смертной казни», или о том, «что нужно трудиться, что без труда жить нельзя». Духовная пища мало интересует Старцева. Он согласен на скромную ее замену. Очарованный, слушает, как Котик пересказывает прочитанные книги. Быстрое перерождение героя рассказа подготовлено более чем скромным «багажом» его личности. По своему развитию Старцев вполне соответствует уездной «культуре», хотя и чуждается ее откровенных и жалких претензий на интеллектуальность. Для Чехова такие наблюдения болезненны. Но он, трезвый реалист, мотивирует их глубоко и психологически убедительно.