«Центральный персонаж романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина»»

Прототипом этого образа стал потомок родовитого дворянского семейства, чиновник и помещик Василий Степанович Перфильев, старинный друг Толстого. Писатель был причастен к его судьбе, имел ясное представление о его личности, душевном складе, о его «добродетелях и прегрешениях» и «легких увлечениях». Использовал Толстой и письма жены Перфильева, Прасковьи Федоровны, и рукопись ее повести «Странный случай» о «катастрофе», случившейся в ее семье, — измене мужа с «милым, падшим созданием». Подобно Перфильеву, Облонский не чувствует за собой никакой вины, не находя повода «раскаиваться в том, что он, тридцатичетырехлетний, красивый влюбчивый человек, не был влюблен в жену».

Его правило: «Блюди святыню дома. А рук себе не завязывай». Облонский служил в одном присутствии и был «совершенно равнодушен к тому делу, которым занимался»; «ни наука, ни искусство, ни политика не интересовали его, он твердо держался тех взглядов на все эти предметы, каких держалось большинство». Образ О. в романе не имеет определенного знака: и положительные начала, и отрицательные являются органическим свойством его натуры. Облонский безукоризненно честен, он никого, кроме жены, никогда не обманывает, ни перед кем не фальшивит. «Он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они ни были».

При этом О. благодушен и доброжелателен, преисполнен жизнелюбия, радостного восприятия бытия. «В его красивой, светлой наружности, блестящих глазах, черных бровях, волосах, белизне и румянце лица, было что-то, физически действовавшее дружелюбно и весело». О. эпикуреец, гурман, устремленный к наслаждениям и «легким развлечениям». Толстой подчеркивает, что у О. всегда «сияющие глаза» — даже на проводах Вронского спустя два месяца после похорон горько оплакиваемой им сестры Анны.

Сходство О. со своим прототипом оказалось настолько разительным, что сразу было замечено читателями, знавшими оригинал. «Когда вышел роман «Анна Каренина»,— вспоминала Т. А.Кузминская,— в Москве распространился слух, что Степан Аркадьич Облонский очень напоминает типом своим В. С.Перфильева. Этот слух дошел до самого Василия Степановича. Лев Николаевич не опровергал этого слуха. Прочитав в начале романа описание Облонского за утренним кофе, Василий Степанович говорил: «Ну, Левочка, цельного калача с маслом за кофеем не съедал. Это ты на меня наклепал!»» Образ О.— открытие Толстым нового типа личности, живущей легко, бездумно, беспечно, бесцельно. Он не эпизодический персонаж: в том «сцеплении», на котором построено все повествование, он необходимое звено, фигура, которой отведена серьезная роль в реализации «мысли семейной».