«Тема ужаса тоталитарного режима в рассказе А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича»»

«Один день Ивана Денисовича» (1959) — первое произведение А. И. Солженицына, увидевшее свет. Именно этот рассказ принес автору не только всенародную, но и, по сути, мировую известность. Значение этого произведения не только в том, что оно открыло прежде запретную тему репрессий, задало новый уровень художественной правды, но и в том, что в плане художественного своеобразия это произведения было новаторским.

В «Одном дне Ивана Денисовича», открывшим для советского читателя лагерную тему, отсутствовали прямые разоблачения тирана Сталина и руководителей НКВД, не было никаких, леденящих кровь историй о палачах и жертвах ГУЛАГа. Некоторые критики утверждают, что в произведении зона — это, прежде всего, пространство и время насилия. Другие, напротив, говорят о том, что это лагерь легкий, «не совсем настоящий». На самом деле, мне кажется, что художественная правда отражает и воплощает в себе обе эти точки зрения. На свой лагерный лад ее попытался выразить первый бригадир Шухова, Куземин: «Здесь, ребята, закон — тайга. Но люди и здесь живут».

Иван Денисович — свой в мире ГУЛАГа. Он, можно сказать, обжился в нем, досконально изучил его законы, выработал массу приспособлений для выживания: и как улечься, чтоб тепло сохранить подольше, и как сушить обувку у огня, и как не дать обдурить себя при покупке табака. За долгие восемь лет сидки герой сросся с лагерем: «Уж сам он не знал, хотел он воли или нет». И хотя у Ивана Денисовича сохранилось представление о достоинстве («Шухов не был из тех, кто льнет к санчасти»), и не дает он себе опуститься до положения «фитиля», что вылизывает миски, все-таки общая система нравственных координат у него сдвинута.

Герой освоил неписаный кодекс ГУЛАГа, в котором многие вечные истины и общечеловеческие заповеди вывернуты наизнанку: «Заключенным время не положено, время у них знает начальство», «Это верно, кряхти, да гнись. А упрешься — переломишься», «Это так положено: один работает, один смотрит», «Работа — она как палка, конца в ней два: для людей делаешь — качество дай, для дурака делаешь — дай показуху».

На самом деле, только по таким перевернутым правилам и может жить ГУЛАГ, только на них держится этот антимир. Маломальское следование нормам здравого смысла и привычкам нормального человека здесь неминуемо оборачивается чем-то противоположным добру и справедливости. Но Иван Денисович не осознает абсурда, царящего в окружающем мироустройстве, не отдает себе отчета в ужасе своего существования.

В центре произведения находится образ простого русского человека, сумевшего выжить и нравственно выстоять в жесточайших условиях лагерной жизни. Шухов наедине с самим собой, как отдельная личность, отличается от Шухова в бригаде и тем более — в палате зэков.

Колонна — темное и длинное чудовище с головой, плечами, хвостом — поглощает заключенных, превращает их в однородную массу. В этой массе Иван Денисович незаметно для самого себя меняется, усваивает настроение и психологию толпы. Забыв о том, что сам он только что работал, «звонка не замечая», Шухов вместе с другими зэками злобится на проштрафившегося молдаванина.

Другое дело — Шухов в своей бригаде. С одной стороны, бригада в лагере — это одна из форм порабощения: «такое устройство, чтоб не начальство зэков понукало, а зэки друг друга». С другой, бригада становится для заключенного чем-то вроде дома, семьи. Именно здесь несколько отступают волчьи запасы тюремного мира и вступают в силу универсальные принципы человеческих взаимоотношений. Именно здесь зэк имеет возможность ощутить себя человеком.

Одна из кульминационных сцен рассказа — развернутое описание работы 104-й бригады на строительстве лагерной ТЭЦ. Эта сцена дает возможность глубже постичь характер главного героя. Иван Денисович, вопреки усилиям лагерной системы превратить его в раба, который трудится ради «пайки» и из страха наказания, сумел остаться свободным человеком. Он работает не только для того, чтобы бригаде не урезали и без того скудный паек. Шухов ощущает радость мастерства, настоящее вдохновение, пробуждающее в этом голодном и оборванном зэке человеческую гордость. Иван Денисович забывает о том, что он заключенный, и ощущает себя мастером, хорошо сделавшим дело. Даже безнадежно опаздывая на вахту, рискуя попасть за это в карцер, герой останавливается и еще раз с гордостью осматривает сделанную им работу.

В сцене труда некоторые критики увидели символ самоутверждения человека в самых нечеловеческих условиях. Другой же известный летописец ГУЛАГа, В. Г. Шаламов, в своих «Колымских рассказах» утверждал: «В лагере убивает работа — поэтому всякий, кто хвалит лагерный труд, — подлец и дурак».

В рассказе «Один день Ивана Денисовича» А. И. Солженицын представляет свою правду об ужасе тоталитарного режима, о порабощении человеком человека. Все это он осуществляет при помощи различных художественно-повествовательных средств, которые максимально приближены к правде жизненной и исторической. Тема ужаса тоталитарного режима порой по-своему понимается писателем. Но главное в ее освещении Солженицын совершил. Он, с помощью мелких деталей, конкретных фраз и замкнутого пространства, показал отсутствие внутренней свободы человека и то, что это превратилось в систему, систему ГУЛАГа.