«Тема памяти в лирике А. Т. Твардовского»

Имя замечательного поэта А. Т. Твардовского принадлежит к числу наиболее любимых и популярных в нашей стране. В его творчестве нашли глубокое и правдивое отражение важные события в истории нашего государства. Они были полны драматизма, даже траге-дийности, порой сопряженной с ломкой в психологии людей, порой с подвигами во имя Родины, а порой — с тяжелыми уроками памяти.

Вехи истории страны, биографии народа становятся этапами личной и творческой судьбы Твардовского. Первое крупное произведение, которое принесло Твардовскому успех, — поэма «Страна Муравия» (1936 г.). В основу произведения положен сюжет, берущий нача-ло в народных сказках. Здесь нашли отражение события, разрушившие крестьянский ук-лад жизни, разорившие отеческий дом. Перед читателями развернулась картина трагиче-ского расставания России со своим прошлым, но за болью утрат сквозит надежда на со-хранение взлелеянной трудом земли. Однако жизнь берет свое. И на этой земле создается колхоз, открываются новые дали.

Начало произведения выдержано в подчеркнуто обобщенном, величавом былинном стиле. Автор использует существительные во множественном числе (деревня, версты, реки, зем-ля). Масштаб повествованию задан не только российский, но и вселенский: в центре зем-ли — человек и его поле (они образуют единое целое, как это свойственно мифологии, кре-стьянскому сознанию). Образ дороги, дали, издавна созвучный в русской литературе теме поисков смысла жизни, размышлениям о судьбе человека, народа, России в целом, в своем обобщенном значении использован и Твардовским. Отныне он станет сквозным образом творчества поэта.

В поэме «За далью — даль» — нашла воплощение поэтическая формула, которая вобрала в себя не только просторы родной страны, дали истории, памяти, судьбы, века, но и дали творчества, мысли. В произведении звучит призыв к другу-читателю «обретать и ведать» всё новые дали вместе с автором.

Тема памяти все чаще выносится Твардовским в заглавия произведений, написанных в 60-е годы. Так назван цикл стихов «Памяти матери». Так названа последняя поэма, увидев-шая свет лишь в конце 80-х годов, — «По праву памяти». Не дающая покоя «живая боль», чувство вины и сыновнего неописанного долга перед родителями, размышления о жизни и смерти, непрекращающийся спор с собой — эти мотивы определяют драматическую на-пряженность и исповедальность произведений Твардовского.

Стихи, посвященные матери, скорбны и лиричны. Это плач по той, чья судьба сложилась так трудно, по той, которая дала жизнь, по той единственной, которую «до самой послед-ней разлуки» можно назвать мамой.

Пафос поэмы «По праву памяти» определяет борьба с грозной опасностью исторического забвения:

Забыть, забыть велят безмолвно,

Хотят в забвенье утопить

Живую боль…

Лирическое осмысление себя во времени и в отношении к трагической эпохе, унесшей миллионы, — в стихотворении «Я знаю, никакой моей вины…» (1966 г.). Оно обладает формой, отличающейся незавершенностью, прерванностью чувств, которые сильнее рас-судка. Нет вины перед мертвыми, погибшими «ради жизни на земле». Но она есть, эта ви-на, в проявлениях совести, не склонной к беспамятству.

Нет сомнений, что лирический герой — ветеран войны. Но сама сбивчивость размышле-ний, сокровенность переживаний приближают к нему и молодых, тех, кто родился после войны. К ним не может быть отнесен упрек «не сумел сберечь», но троекратное «все же» и их совестью воспринимается как личное. И потому так велика сила лирического воздейст-вия этой поэтической миниатюры.

Лирическое «я» поэта здесь принимает на себя духовную тяжесть, не покидающую остав-шихся в живых фронтовиков:

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они — то старше, то моложе —

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь, —

Речь не о том, но все же, все же, все же…

Лирический герой Твардовского предстает перед нами в особой ипостаси. Умудренный жизнью человек запечатлел мир и себя на разных этапах судьбы. Мы встречаемся с уди-вительным феноменом: мотив скорби и отчаянья практически отсутствует у Твардовского. Напротив, на первый план выходит мотив памяти, и взору открывается несказанная зем-ная красота. Восхитительны, светлы и ярки стихи этого поэта о природе, в любое время года дарящей душе благодать.

В поздней лирике Твардовского царит атмосфера спокойствия, принятия общего мироуст-ройства, завершенности пути: здесь есть и мотивы приближающейся неизбежности, лич-ных и общественных невозвратимых утрат: «Посаженные дедом деревца…», «Все сроки крайни в этом мире…», «Есть имена и есть такие даты…», «Памяти Гагарина…». Творче-ское удивление и непосредственное соприкосновение личности с миром оберегают поэта от банальности, заставляют нас поверить в искренность каждого его слова.

В стихах Твардовского, при всей их мудрости, нет назидательности. Они рождаются из удивления перед миром, из непосредственного, личного соприкосновения с ним. В этом плане «творческие достижения» не могут закрыть дороги идущим рядом или шагающим вослед:

Нет ничего, что раз и навсегда

На свете было б выражено словом.

Все, как в любви, для нас предстанет новым,

Когда настанет наша череда.