«Тема поэта и поэзии в творчестве Н. Рубцова («С.Есенин», «Приезд Тютчева», «Я люблю судьбу свою»)»
Мир поэзии Николая Рубцова просторен и светел. Необычен и иногда неожидан этот мир, созданный самобытным поэтом. Перед нами открывается окружающий мир, не срисованный с натуры, а пропущенный через сердце.
Рубцов — самобытный поэт, но он осознает себя продолжателем русской классической поэзии Пушкина, Тютчева, Фета, Блока, Есенина. Примечательно, что в большинстве своем стихи, посвященные русским поэтам, были написаны Рубцовым в период его зрелости, когда он уже многое понял, многое переосмыслил в своей художественной и поэтической жизни.
Рубцов пишет только о тех творцах, которые действительно интересны ему своей оригинальностью. Он посвящает стихи Пушкину («О Пушкине»), Есенину («Последняя осень», «Сергей Есенин»), Тютчеву («Приезд Тютчева») и многим другим, в том числе, и современным ему писателям. Но, восхищаясь творчеством этих поэтов, Рубцов никогда их не «переписывает», он вообще не признает подражания:
… Я у Тютчева и Фета
Проверю искреннее слово,
Чтоб книгу Тютчева и Фета
Продолжить книгою Рубцова!
Рубцов не отбрасывает и не повторяет своих предшественников, а продолжает их традиции в своем творчестве, опирается на их опыт, берет у них самые лучшие традиции.
Известно, что Рубцов полюбил творчество Есенина ранее, чем кого-либо другого. Молодой поэт много думал о судьбе и творчестве С. Есенина, что вылилось в стихотворение «Сергей Есенин». Рубцова очень возмущали различные слухи и домыслы о жизни и смерти поэта, именно об этом он пишет: «…удавился с тоски Потому что он пьянствовал много». Никто не удосужился понять поэта: «Но была ли кабацкая грусть? Грусть, конечно, была… Да не эта!» Рубцов доискивается до причины того, что на самом деле сожгло поэта:
Версты все потрясенной земли,
Все земные святыни и узы,
Словно бы нервной системой, вошли
В своенравность есенинской музы!
Муза Есенина много значила для Рубцова. Поэт убежден, что «это муза не прошлого дня», ведь она помогла найти и ему свое место: «С ней люблю, негодую и плачу». Рубцов проводит параллель между собой и музой Есенина: «Много значит она для меня, если сам я хоть что-нибудь значу».
Из стихотворения становится понятно, что и сам поэт был очень близок Рубцову. Он смог разобраться в душевной трагедии Есенина, понять его причины и оправдать. Само обращение «Есенин Серега» указывает на теплые, дружеские, приятельские отношения.
На то, что Рубцов очень высоко ценил и другого русского поэта, указывает его стихотворение «Приезд Тютчева». Вообще, раньше критика считала, что Рубцов идет по пути традиций Тютчева, чуть ли не «списывает» у этого поэта мотивы и образы. Но это не так. Мы убеждаемся в этом, читая стихи Рубцова.
Я думаю, что поэзия Тютчева полюбилась поэту свой темой — темой души, вечной и неисчерпаемой: «Он шляпу снял, чтоб поклониться Старинным русским каланчам…"
Рубцов указывает на то, что, хотя поэт и был далеко от родины, в Италии, он не забыл о своих корнях. У него: «И мы Венеции прекрасной, И грустной родины привет — Все отражалось в слове милом И поражало высший свет». То есть поэт смог совместить в своем творчестве и итальянское, и русское.
Здесь Рубцов также указывает на Тютчева как на «сына природы», подчеркивая еще раз то, что он принадлежит русской земле, их связь неразрывна, как у матери и сына. Неслучайно Рубцов говорит о нем, выражаясь картинами природы: «Блистал, как летом блещут воды, Как месяц блещет над холмом!».
На то, что Рубцов отводил Тютчеву одно из главнейших мест в своем творчестве и в своей душе, указывает метко подобранное слово «блистал», которое повторяется в стихотворении четыре раза. Рубцов как бы дает поэту высшую оценку, усиливая внимание на этом слове.
Рубцов напряженно размышлял о жизни поэтических традиций, о судьбах творческих произведений, о самых великих поэтах. Все размышления вылились у него в прекрасное стихотворение «Я люблю судьбу свою»…:
Вот Есенин — на ветру!
Блок стоит чуть-чуть в тумане.
Словно лишний на пиру
Скромно Хлебников шаманит.
Неужели и они — просто горестные тени?
И не светят им огни новых русских деревенек?
Неужели в свой черед
Надо мною смерть нависнет?
Рубцов смог тонко почувствовать образ каждого из поэтов, смог подобрать верные слова для описания каждого из них. И очень глубоким философским размышлением оканчивается это стихотворение:
Все умрем.
Но есть резон
В том, что ты рожден поэтом.
А другой — жнецом рожден.
Все уйдем.
Но суть не в этом…
Это многоточие в конце наводит на размышления. Да, мы все умрем, но от каждого человека останется что-нибудь потомкам: и от поэта, и от жнеца. Все они вкладывают частичку себя в дело, которое им по силам.
Итак, мы видим, что Рубцов до конца дней остался верен себе, утверждая связь современного стиха с традициями русской поэзии.