«Сатира в творчестве Н.С.Лескова»
Сочинение
В рассказе Н.Лескова \"Загон\" перед нами предстает символическая картина обособившейся от остального мира России: \"...темный загон, окруженный стеною, в которой кое-где пробивались трещинки, и через них в сплошную тьму сквозили к нам слабые лучи света\". Пролог к рассказу открыто оценочен и определяет основной тон повествования в целом.
Несмотря на кажущуюся фрагментарность рассказа-обозрения, все части его крепко сцементированы этой заявленной в прологе \"руководящей идеей\": Россия, отчужденная от западной культуры, от широкого общения с внешним миром, неизбежно превращается в Загон. Обозревая несколько десятилетий русской истории, автор высвечивает самые темные отделения этого Загона. Анекдотические ситуации, по свидетельству самого Лескова, \"списанные с натуры\", не просто иллюстрируют российскую историю: она воплощена в этих трагических анекдотах. В безурядице русской жизни Лесков видит определенные закономерности. Замеченное автором \"тяготение к желудю и корыту\" испытывает не только замордованное крестьянство. В известном смысле ему не чужды и \"просвещенный\" монарх, и его министры, и, уж конечно, сами помещики. Власть не заинтересована в просвещении народа. Доведенного до скотоподобного состояния, его легче подчинить любому произволу. Забота о крестьянах выглядит поэтому как \"ересь\", \"вредный пример\", как причуда сумасшедшего.
Мракобесие оказывается здесь идеологически оправданным: лакейская печать с готовностью идет навстречу интересам верхов, формируя \"общественное мнение\" в заданном направлении. И оказывается, в условиях Загона можно не только обелить любой позорный факт его жизнеустройства, но и придать ему некий ореол. В брошюре о пользе сажи, оседающей на стенах курных крестьянских изб, не только прославляются ее \"чудодейственные\" свойства, с ее наличием связываются \"патриотические\" мечтания: \"...сажа наша прямо приравнивалась к ревеню и калганному корню, с которыми она станет соперничать, а потом убьет их и сделается славой России во всем мире\".
Лесковская сатира оказывается в прямом родстве с щедринской: чего бы ни коснулся автор в \"Загоне\", на всем лежит печать \"глуповства\". Краткое отрезвление после позорного провала в Крымской войне (\"интервал\") вновь сменяется стихией национализма и мракобесия. Одна за другой возникают и исчезают зловещие фигуры \"обрусителей\" и политических авантюристов у царского трона. Уроки истории ничему не научили Загон, и его апофеозом недаром становится альянс \"петербургских генеральш\" с новоявленным \"пророком\" Мифимкой. Финал этот явно предвещает грядущую \"распутинщину\", а сам рассказ буквально пронизан ощущением тупика, близкой катастрофы и неизбежного возмездия.
В \"Зимнем дне\" тема всеобщего морального разложения, остро поставленная в \"Загоне\", оказывается \"сконцентрирована до такой степени\", что, по мнению критики, все написанное \"бросается в голову\". В этом рассказе подробно воспроизведены разговоры, возникающие в течение одного только зимнего дня в некой дворянской семье, члены которой составляют как бы модель современного Лескову петербургского общества (брат хозяйки — генерал \"с ученым значком\", ее старший сын — чиновник, успешно делающий карьеру, младший сын — студент университета, племянница Лидия — курсистка, братья Лидии — блестящие офицеры). Воспользовавшись словами одной из беседующих дам, можно сказать, что в этой семье царит \"хаос\", так как там \"все друг другу не нравятся\".
Действительно, между ее членами видна страшная разобщенность, каждый идет своей дорогой, и дороги эти чаще всего ведут в противоположные стороны. Единственным объединяющим началом становится сомнительное metior (\"ремесло\"), понятие, как выясняется, обозначающее шантаж, доносительство и всевозможные интриги. В разговорах, которые они ведут, персонажи невольно саморазоблачаются и разоблачают друг друга (поэтому так скупы комментарии повествователя). Обнаруживается, что все (кроме Лидии и богача Луки, остающегося \"за кадром\") уже не способны различать добро и зло, настолько спутаны, извращены их нравственные представления. Поэтому границы между \"грехом\" и преступлением оказываются необычайно зыбкими, их легко нарушить.
Частные разговоры в частном доме приобретают в \"Зимнем дне\" значение грандиозного художественного обобщения: картина современной автору общественной жизни, отраженной в сознании героев рассказа, предстает в своей вопиющей обнаженности, демонстрируя предельную бездуховность и разобщенность людей.
Время не только не обесценило значение ярких и мудрых книг Лескова, а, напротив, высветило их глубины. На расстоянии длиной в столетие яснее становится \"гармонически-целостное сочетание\" художества и мысли, той самой, в которой так долго отказывали Лескову. И творческое наследие классика становится все необходимее нам, современникам нового века.
Несмотря на кажущуюся фрагментарность рассказа-обозрения, все части его крепко сцементированы этой заявленной в прологе \"руководящей идеей\": Россия, отчужденная от западной культуры, от широкого общения с внешним миром, неизбежно превращается в Загон. Обозревая несколько десятилетий русской истории, автор высвечивает самые темные отделения этого Загона. Анекдотические ситуации, по свидетельству самого Лескова, \"списанные с натуры\", не просто иллюстрируют российскую историю: она воплощена в этих трагических анекдотах. В безурядице русской жизни Лесков видит определенные закономерности. Замеченное автором \"тяготение к желудю и корыту\" испытывает не только замордованное крестьянство. В известном смысле ему не чужды и \"просвещенный\" монарх, и его министры, и, уж конечно, сами помещики. Власть не заинтересована в просвещении народа. Доведенного до скотоподобного состояния, его легче подчинить любому произволу. Забота о крестьянах выглядит поэтому как \"ересь\", \"вредный пример\", как причуда сумасшедшего.
Мракобесие оказывается здесь идеологически оправданным: лакейская печать с готовностью идет навстречу интересам верхов, формируя \"общественное мнение\" в заданном направлении. И оказывается, в условиях Загона можно не только обелить любой позорный факт его жизнеустройства, но и придать ему некий ореол. В брошюре о пользе сажи, оседающей на стенах курных крестьянских изб, не только прославляются ее \"чудодейственные\" свойства, с ее наличием связываются \"патриотические\" мечтания: \"...сажа наша прямо приравнивалась к ревеню и калганному корню, с которыми она станет соперничать, а потом убьет их и сделается славой России во всем мире\".
Лесковская сатира оказывается в прямом родстве с щедринской: чего бы ни коснулся автор в \"Загоне\", на всем лежит печать \"глуповства\". Краткое отрезвление после позорного провала в Крымской войне (\"интервал\") вновь сменяется стихией национализма и мракобесия. Одна за другой возникают и исчезают зловещие фигуры \"обрусителей\" и политических авантюристов у царского трона. Уроки истории ничему не научили Загон, и его апофеозом недаром становится альянс \"петербургских генеральш\" с новоявленным \"пророком\" Мифимкой. Финал этот явно предвещает грядущую \"распутинщину\", а сам рассказ буквально пронизан ощущением тупика, близкой катастрофы и неизбежного возмездия.
В \"Зимнем дне\" тема всеобщего морального разложения, остро поставленная в \"Загоне\", оказывается \"сконцентрирована до такой степени\", что, по мнению критики, все написанное \"бросается в голову\". В этом рассказе подробно воспроизведены разговоры, возникающие в течение одного только зимнего дня в некой дворянской семье, члены которой составляют как бы модель современного Лескову петербургского общества (брат хозяйки — генерал \"с ученым значком\", ее старший сын — чиновник, успешно делающий карьеру, младший сын — студент университета, племянница Лидия — курсистка, братья Лидии — блестящие офицеры). Воспользовавшись словами одной из беседующих дам, можно сказать, что в этой семье царит \"хаос\", так как там \"все друг другу не нравятся\".
Действительно, между ее членами видна страшная разобщенность, каждый идет своей дорогой, и дороги эти чаще всего ведут в противоположные стороны. Единственным объединяющим началом становится сомнительное metior (\"ремесло\"), понятие, как выясняется, обозначающее шантаж, доносительство и всевозможные интриги. В разговорах, которые они ведут, персонажи невольно саморазоблачаются и разоблачают друг друга (поэтому так скупы комментарии повествователя). Обнаруживается, что все (кроме Лидии и богача Луки, остающегося \"за кадром\") уже не способны различать добро и зло, настолько спутаны, извращены их нравственные представления. Поэтому границы между \"грехом\" и преступлением оказываются необычайно зыбкими, их легко нарушить.
Частные разговоры в частном доме приобретают в \"Зимнем дне\" значение грандиозного художественного обобщения: картина современной автору общественной жизни, отраженной в сознании героев рассказа, предстает в своей вопиющей обнаженности, демонстрируя предельную бездуховность и разобщенность людей.
Время не только не обесценило значение ярких и мудрых книг Лескова, а, напротив, высветило их глубины. На расстоянии длиной в столетие яснее становится \"гармонически-целостное сочетание\" художества и мысли, той самой, в которой так долго отказывали Лескову. И творческое наследие классика становится все необходимее нам, современникам нового века.