«Порицание пошлости паразитической жизни в рассказах Чехова»

Для Чехова пошлость - это самовлюбленность, равнодушие к другим людям, ничтожность духовных интересов, самодовольство, ложь. Часто пошлость выступает за внешней интеллигентностью человека. Чехов был самым непримиримым врагом пошлости и раскрывал ее различные проявления. Писатель видел, что даже внутри одной семьи пошлость тупых и ограниченных людей душит людей чутких и талантливых. Чехов старается внешне ничем не высказать своего отношения к изображаемым людям; он как будто бы совершенно объективно и бесстрастно, отдельными штрихами, рисует картины жизни. Но как выразительны эти штрихи!

Вот в церкви стоит лавочник Андрей Андреич, «верхнезапрудский интеллигент и старожил» (рассказ «Панихида», 1886). «Его бритое, жирное и бугристое от когда-то бывших прыщей лицо на сей раз выражает два противоположных чувства: смирение перед неисповедимыми судьбами и тупое, безграничное высокомерие перед мимо проходящими чуйками и пестрыми платками». Мы живо представляем себе этого пошлого, ограниченного человека, к которому слово «интеллигент» подходит только в ироническом смысле. Андрей Андреич просит священника помолиться «за упокой рабы божией блудницы Марии». На вопрос священника, почему он так грубо отзывается об умершей дочери, лавочник объясняет, что она, «извините, актерка была». Мы не знаем, отчего умерла Маша, о которой дьякон с уважением говорит, что она была известной артисткой. В рассказе упоминается только, что за три года до смерти она приезжала к отцу, все не могла насмотреться на родные места и плакала, говоря: «Боже, как хороша моя родина!» Но этой беглой картинки достаточно, чтобы понять, что чуткой и талантливой Маше не было места в жизни, где процветают тупые и пошлые лавочники.



Пустота и пошлость паразитической жизни становятся особенно наглядными рядом с подлинным человеческим горем. У доктора Кирилова, уже немолодого человека, умер единственный сын (рассказ «Враги», 1887). Доктор и его жена глубоко потрясены. В это время к доктору является барин Абогин с требованием «спасти» его больную жену. Доктор вынужден согласиться. Но оказалось, что Абогина обманула жена: притворившись больной, она послала мужа за доктором, а сама в это время бежала с любовником. Кирилов возмущен: «У меня умер ребенок, жена в тоске, одна на весь дом… сам я едва стою на ногах, три ночи не спал… и что же? Меня заставляют играть в какой-то пошлой комедии, играть роль бутафорской вещи! Не… не понимаю!» На первый взгляд кажется, что доктор не прав: ведь у Абогина тоже горе. И сам автор говорит, что доктор сказал много несправедливого Абогину. Но если внимательнее прочитать, как описывается горе супругов Кириловых и «горе» Абогина, то становится очевидным, насколько прав был доктор, которого Абогин упрекает в невеликодушном отношении к его несчастью. «Несчастлив,- презрительно ухмыльнулся доктор. - Не трогайте этого слова, оно вас не касается. Шалопаи, которые не находят денег под вексель, тоже называют себя несчастными. Каплун, которого давит лишний жир, тоже несчастлив. Ничтожные люди!»


Стремясь ближе соприкоснуться с народной жизнью, прочувствовать ее тяготы и страдания, писатель летом 1890 года предпринял поездку на остров Сахалин, который представлял в то время сплошную каторжную тюрьму. Путь от Москвы до Сахалина занял у Чехова 2,5 месяца. Писателя поразили бесконечные просторы Сибири, ее могучая красота, богатство природы и бедность населения. «Если бы не холод, отнимающий у Сибири лето, и если бы не чиновники, развращающие крестьян и ссыльных, то Сибирь была бы богатейшей и счастливейшей землей», - писал он сестре с дороги. Чехов верил, что большое счастье придет в Сибирь. «Я стоял ч и думал: какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега!» - писал он в путевых очерках «Из Сибири» о реке Енисей.

Чехов посетил все населенные пункты Сахалина, переписал около 10 тысяч каторжников и поселенцев, занося в анкеты такие сведения, как время прибытия на остров, место поселения, семейное положение, занятие, состояние здоровья. Более трех месяцев провел писатель на Сахалине, работая ежедневно с 5 часов утра до позднего вечера. Собранные им сведения представляли большую ценность, так как подобной работы никто никогда не проводил. «Знаю я теперь очень многое, чувство же привез я с собою нехорошее… Сахалин представляется мне целым адом», - писал Чехов по возвращении в Москву; Итогом поездки писателя была книга «Остров Сахалин», над которой он работал в течение четырех лет. Книга явилась суровым обвинительным документом против самодержавно-полицейского строя.