«Автобиография Бенджамина Франклина как пример произведения автобиографического жанра»
Сочинение
Прежде чем приступать к анализу «Автобиографии» Бенджамина Франклина, необходимо определиться с самим понятием автобиографии. Слово «автобиография» происходит от греческого «autуs» — сам, «bios» — жизнь, «grаpho» — пишу. Это такая форма биографии, где главным героем является сам автор произведения.
Если рассматривать жанр автобиографии и стремление описывать свою жизнь в историческом аспекте, то нужно заметить, что, несмотря на греческое происхождение термина, автобиография как жанр формируется, скорее, в Новом времени, нежели в период античности.
Автобиография представляет собой нечто большее, чем просто самоанализ. Как произведению литературному, ей требуется некая повествовательная форма. В ее истории можно выделить четыре периода, которые не связаны между собой и не следуют непосредственно друг за другом. Эти периоды, прежде всего, совпадают с циклами исторического развития, а в частности, с теми, когда происходили значительные общественные потрясения и перевороты. В подобных условиях у людей особо остро проявляется необходимость самовыражаться. Так постепенно складывается жанр автобиографии.
Первый период развития автобиографии приходится на начало средневековья и связывается с именем святого Августина. Но кроме Августина никто больше не обращался к этому жанру вплоть до наступления эпохи Возрождения.
Возрождение можно считать вторым периодом развития автобиографии. В этот период она поднялась на качественно новую ступень, чему способствовали творения Бенвенуто Челлини (1500 – 1571; «Жизнь Бенвенуто…»), Дж. Кардано (1501 – 1576; «О моей жизни»), М. Монтеня, Эразма Роттердамского, Р. Грина и Дж. Беньяна.
Автобиографии всех этих авторов носили различный характер, и если Августин свое основное внимание сосредотачивал на описании внутреннего мира, то Челлини, например, делал акцент на мире, окружающем его. Кардано и Монтень в своих автобиографиях проявляют себя мастерами психологического автопортрета, хотя их рассказы и не отличаются большим количеством интересных историй. Так, к примеру, Кардано делает акцент на классификации основных человеческих качеств и их отражении в его характере. Монтень в своем произведении дает отличные характеристики, несмотря на то, что в целом оно лишено какой-то четко выраженной системы.
Третьим периодом можно назвать Эпоху Просвещения, на которую пришелся подъем и расцвет автобиографии как литературного жанра. Большое автобиографическое наследие оставил после себя Ж.-Ж. Руссо, произведения которого были типичны для жанра автобиографии того времени. Среди самых известных его автобиографических сочинений можно выделить «Исповедь» и «Прогулки одинокого мечтателя» (1802). В них он особо откровенно описывает себя, все стороны своей жизни.
В начале ХХ в. произошли существенные открытия в психологии, что привело к тому, что люди больше внимания стали уделять личности, ее сложности и многогранности. Особенно это касалось теории бессознательных механизмов психической деятельности. Множество различных идеологий, появившихся в это время, породили жесткую конкуренцию, которая впоследствии вылилась в настоящие войны, причем, ведущиеся в таких масштабах по сравнению с которыми все прошлые конфликты представлялись чем-то незначительным. На этот сложный период времени пришлась пора четвертой волны автобиографий. Именно в этот период было написано самое большое количество автобиографических произведений. Неудивительно, что их оказалось больше, чем за все прошлое время в целом. Но отличительной чертой этого периода является то, что становится трудно выделить какой-то определенный тип автобиографии, как типичный для своего времени.
Тем не менее, в ХХ в. было множество выдающихся автобиографов: Г. Адамса, Г. К. Честертона, Т. Драйзера, Х. Эллиса, А. Жида, М. Горького, Г. Джеймса, Марка Твена, Г. Дж. Уэллса и Ж. П. Сартра можно считать по праву лучшими писателями, творившими в жанре автобиографии в ХХ веке.
Рассматривая автобиографический жанр с литературной точки зрения, можно выделить ряд составляющих. Автобиографии различаются, во-первых, по соотношению физических и «ментальных» событий — по тому, сколько места отводится, с одной стороны, поступкам, наблюдениям и окружению автора, а с другой — его мыслям и переживаниям. Во-вторых, автобиографии различаются по разнообразию и широте затронутых в них проблем, что, в свою очередь, зависит от возможностей и жизненного опыта автора, от характера его интересов и кругозора. В-третьих, имеются также различия морального свойства, частично обусловленные некоторыми дополнительными факторами: «активностью» и надежностью памяти автобиографа, его честностью и объективностью, откровенностью, с которой он рассказывает о себе или выносит те или иные оценки. Наконец, автобиографии различаются по своим художественным достоинствам — по способности автор отобрать самое важное, организовать материал, оценить взаимосвязи причин и следствий.
Цель автобиографии — представить жизнь (или какую-то ее часть) как некое целое, когда описываемые события отделены от настоящего некоторым временным промежутком и автор может отнестись к ним более или менее беспристрастно, а сами события успели приобрести в его глазах большую или меньшую осмысленность. Следовательно, автобиография отличается от дневника, день за днем фиксирующего факты и впечатления. Она отличается также и от воспоминаний (хотя их часто путают), потому что представляет собой личную историю автора, в то время как мемуары — историю событий, в той или иной степени затрагивающих все общество.
Хотя жанр автобиографии обычно считают прозаическим, по крайней мере, один его прославленный образец, «Прелюдия» У. Вордсворта, завершенная в 1805 г., имеет форму поэмы. Вообще автобиографические мотивы (скрыто или явно) встречаются в поэзии не так уж редко: достаточно вспомнить «Сатиры» и «Послания» Горация, «Новую жизнь» Данте, «Паломничество Чайльд Гарольда» Дж. Байрона, «In Memoriam» А. Теннисона. Те же мотивы часто присутствуют в эссеистике — у Ч. Лэма, У. Хэзлитта, Р. Л. Стивенсона и других авторов. Более того, даже личное письмо — в сущности, автобиографический «анекдот» и комментарии к нему (правда, столь же фрагментарные, как и дневниковая запись). Показательны в этом отношении письма Х. Уолпола и Вирджинии Вулф.
Иногда в форму автобиографии облекались вымышленные истории — «Робинзон Крузо» Д. Дефо, «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта, «Похождения Жиля Блаза» А. Р. Лесажа, «Приключения Родерика Рэндома» Т. Смоллетта, «Роб Рой» В. Скотта, «История Генри Эсмонда» У. М. Теккерея и другие. Но столь же часто происходило обратное: романисты заставляли своих героев пройти через испытания, повторявшие их собственный жизненный опыт. Наиболее известные примеры такого рода — «Амелия» Г. Филдинга, «Дэвид Копперфилд» Ч. Диккенса, «Адольф» Б. Констана, «Она и он» Жорж Санд, «Джен Эйр» Шарлотты Бронте, «В поисках утраченного времени» М. Пруста, «Сыновья и любовники» Д. Г. Лоренса и «Бремя страстей человеческих» У. С. Моэма.
Как и все просветители, Франклин пытается подойти к обществу и человеку с точки зрения абстрактной «человеческой природы». Поэтому рабство он рассматривает как самое жестокое унижение человеческой природы, как нарушение элементарных биологических законов. Рабство превращает человека в животное-автомат. У раба, заявляет Франклин, вырабатывается привычка даже передвигаться подобно машине, т. е. по желанию своего хозяина, у раба приостанавливается мышление: он знает только одно решающее чувство — чувство страха. Освобожденных рабов, утверждает Франклин, нужно научить пользоваться гражданской свободой, позаботиться об их образовании.
В 1728 г. Франклин организовал в Филадельфии своеобразное просветительское общество — философскую «Хунту», ставящую своей целью пропаганду деистического мировоззрения и отдельных научных знаний. В дальнейшем небольшая «Хунта» превратилась во влиятельное просветительское философское общество, причинившее немало неприятностей американскому духовенству.
Характерен демократический состав «Хунты». Туда входили по преимуществу жаждущие знаний ремесленники, подмастерья и даже рядовые рабочие. В «Автобиографии» Франклин сообщает о первых членах «Хунты», ее главных организаторах. В ней были Джозеф Брайнтнал — бывший переписчик у нотариуса, Томас Годфрей — математик-самоучка, Николас Скалл — землемер, Вильям Персоне — сапожник, Вильям Могридж — столяр, Вильям Коулмен — приказчик и др. Входили в «Хунту» и молодые буржуа вроде Роберта Грейса.
Франклиновская «Хунта» изучала главным образом вопросы натурфилософии, морали и политики. Каждый из членов этой просветительской организации выступал по очереди с философскими докладами или лекциями на любую тему по собственному выбору.
«Наши дискуссии, — сообщает Франклин, — проводимые под руководством председателя, должны были быть проникнуты духом искреннего стремления к истине. В них не было места спору ради спора или ради победы, и, во избежание полемического пыла, все слова, выражающие непреклонность личного мнения или прямое противоречие мнению другого, вскоре стали считаться недопустимыми и были запрещены под страхом небольших денежных штрафов».
«Хунта» существовала свыше 40 лет и была на протяжении этого периода лучшей философской школой в провинции. «Хунта» не занималась, да и не могла заниматься пропагандой атеизма. Она ставила перед собой более умеренные цели — распространение общих научных сведений о мире и его закономерностях. Однако все члены «Хунты» в той или иной степени критиковали ходячие церковные догмы и вели борьбу против феодально-сословных предрассудков.
Большое внимание уделял Франклин организации в Америке библиотечного дела. В этой области его просветительская деятельность принесла особо богатые плоды. В те времена в колониях не было ни одного хорошего книжного магазина. Любителям чтения приходилось посылать за книгами в Англию. На американском континенте массовое хождение имели только «священные книги». Франклин сообщает, что он предложил, чтобы все члены «Хунты» снесли в одну комнату свои личные книги и превратили их в общественное достояние. «Увидев преимущества, которые представляла эта маленькая коллекция книг, — сообщает он в главе шестой «Автобиографии», — я предложил расширить круг читателей, организовав библиотеку на основе общественной подписки». Он собрал сначала 50 человек — особых любителей книг, которые согласились внести вступительный взнос в размере 40 шиллингов и платить ежегодно 10 шиллингов для пополнения библиотечного фонда. На эти деньги стали выписывать новые книги, и таким образом была создана библиотека. Франклин с удовлетворением сообщает, что вслед за этой библиотекой стали организовываться библиотеки во всех других городах и провинциях. «Число библиотек, — пишет Франклин, — увеличивалось благодаря частным пожертвованиям, чтение вошло в моду, и наш народ за неимением публичных развлечений, которые отвлекали бы его от занятий, стал более начитанным, так что через несколько лет иностранцы отмечали, что у нас люди были более развиты и сведущи, чем люди того же общественного положения в других странах».
Много внимания уделил Франклин созданию в Северной Америке новых учебных заведений. Ему принадлежит заслуга организации так называемой Академии, дававшей возможность молодежи из рядов третьего сословия получать университетское образование. Руководителем этой Академии был избран сам Франклин. Можно сказать без преувеличения, что нет той области народного образования, где бы Франклин не сказал своего слова, не провел бы мероприятий, содействующих борьбе с невежеством и средневековыми предрассудками.
Как выдающийся философ-просветитель, Франклин особенно большое внимание уделял вопросам морали. Он не был сторонником атеистической морали, подобно Гольбаху и Гельвецию. Уступая теологам, Франклин вместе с Монтескье готов признать, что религиозная мораль содействует облагораживанию нравов. Но вместе с тем он, как и другие просветители, — горячий сторонник светской морали. Понимая под моралью правила и нормы поведения людей, Франклин был глубоко убежден, что эти нормы создаются самими людьми, зависят от людей и имеют мало отношения к заповедям религии.
Франклином написан целый ряд работ по вопросам морали. Однако он считал, что его «Автобиография» является своеобразным учебным пособием по морали. Он начинает главу первую «Автобиографии» с обращения к своему сыну, как бы желая этим сказать: учти опыт своего отца и поступай таким же образом, как и твой отец. «Удача мне неизменно сопутствовала, — заявляет Франклин, — даже в позднейший период моей жизни, а поэтому не исключена возможность, что мои потомки захотят узнать, какими способами я этого достиг… Кто знает, вдруг они, находясь в подобных же обстоятельствах, станут подражать моим действиям». Таким образом, уже с самого начала «Автобиографии» Франклин отмечает человеческий, светский, сугубо земной характер моральных требований. Это в своеобразном, американском оформлении просветительская мораль разумного эгоизма.
Поскольку мораль, с точки зрения Франклина, создается людьми, а не богом, от людей зависит сделать свое поведение достойным, полезным для каждого человека в отдельности и для общества в целом. Он утверждает, что морали можно — и должно учиться. Франклин подробно сообщает в «Автобиографии» как он замыслил смелый и трудный план достижения морального совершенства. «Я пожелал жить, — указывает американский мыслитель, — никогда не совершая никаких ошибок, победить все то плохое, к чему меня могли толкать соответствующие обстоятельства». Вначале может показаться, рассуждает Франклин, что после ответа на вопрос, что хорошо и что плохо, человек в состоянии легко совершать хорошие поступки и с такой же легкостью отказываться от дурных поступков. Однако вскоре Франклин обнаружил, что он поставил перед собой гораздо более сложную задачу, чем предполагал вначале. В то время как его внимание было занято тем, как бы избежать одной ошибки, он сплошь и рядом совершенно неожиданно для себя совершал другие ошибки. Стремясь действовать разумно, человек иногда оказывается в плену своих укоренившихся дурных привычек или склонностей. В итоге Франклин пришел к мнению, что простого разумного убеждения недостаточно для предохранения человека от промахов.
Вредные привычки, по словам Франклина, являются той самой причиной, которая мешает добиваться устойчивого нравственного поведения, поэтому он считает, что вредные привычки нужно всячески искоренять в себе. Чтобы способствовать этому, Франклин разработал свой собственный метод, основная идея которого заключается в выработке главных «моральных добродетелей». Человек должен уяснить для себя те приемы, которые сделают добродетели обязательной и естественной нормой поведения.
Добродетели эти, если следовать мысли Франклина, не имеют никакого отношения к религии. Он выделяет тринадцать таких «добродетелей», первая из которых значится как «воздержание». В это понятие Франклин вкладывает не принцип аскетизма, широко распространенный в средние века, а право человека удовлетворятьсвои потребности согласно принципу разумного эгоизма. свои потребности согласно принципу разумного эгоизма. В качестве примера Франклин приводит то, что порой перенасыщение организма пищей может нанести ощутимый вред пищеварению, а значит и всему человеческому телу. Франклин считает, что все, что вредит организму человека, его телу, является аморальным. Поэтому и «воздержание» по Франклину не имеет ничего общего с идеей умерщвления плоти, проповедуемой в Средние века аскетами.
Если рассматривать жанр автобиографии и стремление описывать свою жизнь в историческом аспекте, то нужно заметить, что, несмотря на греческое происхождение термина, автобиография как жанр формируется, скорее, в Новом времени, нежели в период античности.
Автобиография представляет собой нечто большее, чем просто самоанализ. Как произведению литературному, ей требуется некая повествовательная форма. В ее истории можно выделить четыре периода, которые не связаны между собой и не следуют непосредственно друг за другом. Эти периоды, прежде всего, совпадают с циклами исторического развития, а в частности, с теми, когда происходили значительные общественные потрясения и перевороты. В подобных условиях у людей особо остро проявляется необходимость самовыражаться. Так постепенно складывается жанр автобиографии.
Первый период развития автобиографии приходится на начало средневековья и связывается с именем святого Августина. Но кроме Августина никто больше не обращался к этому жанру вплоть до наступления эпохи Возрождения.
Возрождение можно считать вторым периодом развития автобиографии. В этот период она поднялась на качественно новую ступень, чему способствовали творения Бенвенуто Челлини (1500 – 1571; «Жизнь Бенвенуто…»), Дж. Кардано (1501 – 1576; «О моей жизни»), М. Монтеня, Эразма Роттердамского, Р. Грина и Дж. Беньяна.
Автобиографии всех этих авторов носили различный характер, и если Августин свое основное внимание сосредотачивал на описании внутреннего мира, то Челлини, например, делал акцент на мире, окружающем его. Кардано и Монтень в своих автобиографиях проявляют себя мастерами психологического автопортрета, хотя их рассказы и не отличаются большим количеством интересных историй. Так, к примеру, Кардано делает акцент на классификации основных человеческих качеств и их отражении в его характере. Монтень в своем произведении дает отличные характеристики, несмотря на то, что в целом оно лишено какой-то четко выраженной системы.
Третьим периодом можно назвать Эпоху Просвещения, на которую пришелся подъем и расцвет автобиографии как литературного жанра. Большое автобиографическое наследие оставил после себя Ж.-Ж. Руссо, произведения которого были типичны для жанра автобиографии того времени. Среди самых известных его автобиографических сочинений можно выделить «Исповедь» и «Прогулки одинокого мечтателя» (1802). В них он особо откровенно описывает себя, все стороны своей жизни.
В начале ХХ в. произошли существенные открытия в психологии, что привело к тому, что люди больше внимания стали уделять личности, ее сложности и многогранности. Особенно это касалось теории бессознательных механизмов психической деятельности. Множество различных идеологий, появившихся в это время, породили жесткую конкуренцию, которая впоследствии вылилась в настоящие войны, причем, ведущиеся в таких масштабах по сравнению с которыми все прошлые конфликты представлялись чем-то незначительным. На этот сложный период времени пришлась пора четвертой волны автобиографий. Именно в этот период было написано самое большое количество автобиографических произведений. Неудивительно, что их оказалось больше, чем за все прошлое время в целом. Но отличительной чертой этого периода является то, что становится трудно выделить какой-то определенный тип автобиографии, как типичный для своего времени.
Тем не менее, в ХХ в. было множество выдающихся автобиографов: Г. Адамса, Г. К. Честертона, Т. Драйзера, Х. Эллиса, А. Жида, М. Горького, Г. Джеймса, Марка Твена, Г. Дж. Уэллса и Ж. П. Сартра можно считать по праву лучшими писателями, творившими в жанре автобиографии в ХХ веке.
Рассматривая автобиографический жанр с литературной точки зрения, можно выделить ряд составляющих. Автобиографии различаются, во-первых, по соотношению физических и «ментальных» событий — по тому, сколько места отводится, с одной стороны, поступкам, наблюдениям и окружению автора, а с другой — его мыслям и переживаниям. Во-вторых, автобиографии различаются по разнообразию и широте затронутых в них проблем, что, в свою очередь, зависит от возможностей и жизненного опыта автора, от характера его интересов и кругозора. В-третьих, имеются также различия морального свойства, частично обусловленные некоторыми дополнительными факторами: «активностью» и надежностью памяти автобиографа, его честностью и объективностью, откровенностью, с которой он рассказывает о себе или выносит те или иные оценки. Наконец, автобиографии различаются по своим художественным достоинствам — по способности автор отобрать самое важное, организовать материал, оценить взаимосвязи причин и следствий.
Цель автобиографии — представить жизнь (или какую-то ее часть) как некое целое, когда описываемые события отделены от настоящего некоторым временным промежутком и автор может отнестись к ним более или менее беспристрастно, а сами события успели приобрести в его глазах большую или меньшую осмысленность. Следовательно, автобиография отличается от дневника, день за днем фиксирующего факты и впечатления. Она отличается также и от воспоминаний (хотя их часто путают), потому что представляет собой личную историю автора, в то время как мемуары — историю событий, в той или иной степени затрагивающих все общество.
Хотя жанр автобиографии обычно считают прозаическим, по крайней мере, один его прославленный образец, «Прелюдия» У. Вордсворта, завершенная в 1805 г., имеет форму поэмы. Вообще автобиографические мотивы (скрыто или явно) встречаются в поэзии не так уж редко: достаточно вспомнить «Сатиры» и «Послания» Горация, «Новую жизнь» Данте, «Паломничество Чайльд Гарольда» Дж. Байрона, «In Memoriam» А. Теннисона. Те же мотивы часто присутствуют в эссеистике — у Ч. Лэма, У. Хэзлитта, Р. Л. Стивенсона и других авторов. Более того, даже личное письмо — в сущности, автобиографический «анекдот» и комментарии к нему (правда, столь же фрагментарные, как и дневниковая запись). Показательны в этом отношении письма Х. Уолпола и Вирджинии Вулф.
Иногда в форму автобиографии облекались вымышленные истории — «Робинзон Крузо» Д. Дефо, «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта, «Похождения Жиля Блаза» А. Р. Лесажа, «Приключения Родерика Рэндома» Т. Смоллетта, «Роб Рой» В. Скотта, «История Генри Эсмонда» У. М. Теккерея и другие. Но столь же часто происходило обратное: романисты заставляли своих героев пройти через испытания, повторявшие их собственный жизненный опыт. Наиболее известные примеры такого рода — «Амелия» Г. Филдинга, «Дэвид Копперфилд» Ч. Диккенса, «Адольф» Б. Констана, «Она и он» Жорж Санд, «Джен Эйр» Шарлотты Бронте, «В поисках утраченного времени» М. Пруста, «Сыновья и любовники» Д. Г. Лоренса и «Бремя страстей человеческих» У. С. Моэма.
Как и все просветители, Франклин пытается подойти к обществу и человеку с точки зрения абстрактной «человеческой природы». Поэтому рабство он рассматривает как самое жестокое унижение человеческой природы, как нарушение элементарных биологических законов. Рабство превращает человека в животное-автомат. У раба, заявляет Франклин, вырабатывается привычка даже передвигаться подобно машине, т. е. по желанию своего хозяина, у раба приостанавливается мышление: он знает только одно решающее чувство — чувство страха. Освобожденных рабов, утверждает Франклин, нужно научить пользоваться гражданской свободой, позаботиться об их образовании.
В 1728 г. Франклин организовал в Филадельфии своеобразное просветительское общество — философскую «Хунту», ставящую своей целью пропаганду деистического мировоззрения и отдельных научных знаний. В дальнейшем небольшая «Хунта» превратилась во влиятельное просветительское философское общество, причинившее немало неприятностей американскому духовенству.
Характерен демократический состав «Хунты». Туда входили по преимуществу жаждущие знаний ремесленники, подмастерья и даже рядовые рабочие. В «Автобиографии» Франклин сообщает о первых членах «Хунты», ее главных организаторах. В ней были Джозеф Брайнтнал — бывший переписчик у нотариуса, Томас Годфрей — математик-самоучка, Николас Скалл — землемер, Вильям Персоне — сапожник, Вильям Могридж — столяр, Вильям Коулмен — приказчик и др. Входили в «Хунту» и молодые буржуа вроде Роберта Грейса.
Франклиновская «Хунта» изучала главным образом вопросы натурфилософии, морали и политики. Каждый из членов этой просветительской организации выступал по очереди с философскими докладами или лекциями на любую тему по собственному выбору.
«Наши дискуссии, — сообщает Франклин, — проводимые под руководством председателя, должны были быть проникнуты духом искреннего стремления к истине. В них не было места спору ради спора или ради победы, и, во избежание полемического пыла, все слова, выражающие непреклонность личного мнения или прямое противоречие мнению другого, вскоре стали считаться недопустимыми и были запрещены под страхом небольших денежных штрафов».
«Хунта» существовала свыше 40 лет и была на протяжении этого периода лучшей философской школой в провинции. «Хунта» не занималась, да и не могла заниматься пропагандой атеизма. Она ставила перед собой более умеренные цели — распространение общих научных сведений о мире и его закономерностях. Однако все члены «Хунты» в той или иной степени критиковали ходячие церковные догмы и вели борьбу против феодально-сословных предрассудков.
Большое внимание уделял Франклин организации в Америке библиотечного дела. В этой области его просветительская деятельность принесла особо богатые плоды. В те времена в колониях не было ни одного хорошего книжного магазина. Любителям чтения приходилось посылать за книгами в Англию. На американском континенте массовое хождение имели только «священные книги». Франклин сообщает, что он предложил, чтобы все члены «Хунты» снесли в одну комнату свои личные книги и превратили их в общественное достояние. «Увидев преимущества, которые представляла эта маленькая коллекция книг, — сообщает он в главе шестой «Автобиографии», — я предложил расширить круг читателей, организовав библиотеку на основе общественной подписки». Он собрал сначала 50 человек — особых любителей книг, которые согласились внести вступительный взнос в размере 40 шиллингов и платить ежегодно 10 шиллингов для пополнения библиотечного фонда. На эти деньги стали выписывать новые книги, и таким образом была создана библиотека. Франклин с удовлетворением сообщает, что вслед за этой библиотекой стали организовываться библиотеки во всех других городах и провинциях. «Число библиотек, — пишет Франклин, — увеличивалось благодаря частным пожертвованиям, чтение вошло в моду, и наш народ за неимением публичных развлечений, которые отвлекали бы его от занятий, стал более начитанным, так что через несколько лет иностранцы отмечали, что у нас люди были более развиты и сведущи, чем люди того же общественного положения в других странах».
Много внимания уделил Франклин созданию в Северной Америке новых учебных заведений. Ему принадлежит заслуга организации так называемой Академии, дававшей возможность молодежи из рядов третьего сословия получать университетское образование. Руководителем этой Академии был избран сам Франклин. Можно сказать без преувеличения, что нет той области народного образования, где бы Франклин не сказал своего слова, не провел бы мероприятий, содействующих борьбе с невежеством и средневековыми предрассудками.
Как выдающийся философ-просветитель, Франклин особенно большое внимание уделял вопросам морали. Он не был сторонником атеистической морали, подобно Гольбаху и Гельвецию. Уступая теологам, Франклин вместе с Монтескье готов признать, что религиозная мораль содействует облагораживанию нравов. Но вместе с тем он, как и другие просветители, — горячий сторонник светской морали. Понимая под моралью правила и нормы поведения людей, Франклин был глубоко убежден, что эти нормы создаются самими людьми, зависят от людей и имеют мало отношения к заповедям религии.
Франклином написан целый ряд работ по вопросам морали. Однако он считал, что его «Автобиография» является своеобразным учебным пособием по морали. Он начинает главу первую «Автобиографии» с обращения к своему сыну, как бы желая этим сказать: учти опыт своего отца и поступай таким же образом, как и твой отец. «Удача мне неизменно сопутствовала, — заявляет Франклин, — даже в позднейший период моей жизни, а поэтому не исключена возможность, что мои потомки захотят узнать, какими способами я этого достиг… Кто знает, вдруг они, находясь в подобных же обстоятельствах, станут подражать моим действиям». Таким образом, уже с самого начала «Автобиографии» Франклин отмечает человеческий, светский, сугубо земной характер моральных требований. Это в своеобразном, американском оформлении просветительская мораль разумного эгоизма.
Поскольку мораль, с точки зрения Франклина, создается людьми, а не богом, от людей зависит сделать свое поведение достойным, полезным для каждого человека в отдельности и для общества в целом. Он утверждает, что морали можно — и должно учиться. Франклин подробно сообщает в «Автобиографии» как он замыслил смелый и трудный план достижения морального совершенства. «Я пожелал жить, — указывает американский мыслитель, — никогда не совершая никаких ошибок, победить все то плохое, к чему меня могли толкать соответствующие обстоятельства». Вначале может показаться, рассуждает Франклин, что после ответа на вопрос, что хорошо и что плохо, человек в состоянии легко совершать хорошие поступки и с такой же легкостью отказываться от дурных поступков. Однако вскоре Франклин обнаружил, что он поставил перед собой гораздо более сложную задачу, чем предполагал вначале. В то время как его внимание было занято тем, как бы избежать одной ошибки, он сплошь и рядом совершенно неожиданно для себя совершал другие ошибки. Стремясь действовать разумно, человек иногда оказывается в плену своих укоренившихся дурных привычек или склонностей. В итоге Франклин пришел к мнению, что простого разумного убеждения недостаточно для предохранения человека от промахов.
Вредные привычки, по словам Франклина, являются той самой причиной, которая мешает добиваться устойчивого нравственного поведения, поэтому он считает, что вредные привычки нужно всячески искоренять в себе. Чтобы способствовать этому, Франклин разработал свой собственный метод, основная идея которого заключается в выработке главных «моральных добродетелей». Человек должен уяснить для себя те приемы, которые сделают добродетели обязательной и естественной нормой поведения.
Добродетели эти, если следовать мысли Франклина, не имеют никакого отношения к религии. Он выделяет тринадцать таких «добродетелей», первая из которых значится как «воздержание». В это понятие Франклин вкладывает не принцип аскетизма, широко распространенный в средние века, а право человека удовлетворятьсвои потребности согласно принципу разумного эгоизма. свои потребности согласно принципу разумного эгоизма. В качестве примера Франклин приводит то, что порой перенасыщение организма пищей может нанести ощутимый вред пищеварению, а значит и всему человеческому телу. Франклин считает, что все, что вредит организму человека, его телу, является аморальным. Поэтому и «воздержание» по Франклину не имеет ничего общего с идеей умерщвления плоти, проповедуемой в Средние века аскетами.