«Поэзия Некрасова: поэзия о народе и для народа»

Муза Некрасова не терзалась муками теоретических сомнений; она не испытывала жгучей, неутомимой, мучительной, но в то же время чарующей и увлекающей жажды к всеобъемлющему знанию; она не напрягала до болезненности, до лихорадочного жара всех своих усилий для разрешения бесчисленных великих вопросов, которые тем сильнее раздражают и волнуют ум, тем настоятельнее и неотвязчивее требуют решения, чем менее они разрешимы.

Она не предавалась восторгам, найдя эти решения, и не приходила в отчаяние от бесплодности усилий разрешить их; она не чувствовала в себе смелых и гордых порывов обнять весь мир как одно целое, чтобы понять, ощутить и осознать в нем все так же, как в своем собственном «я», занятая насущною людскою жизнью известного времени. В одной частной фазе ее развития, она мало интересовалась общей загадкой человеческой жизни, общим смыслом и ее конечной целью, и ее мало занимал исходный пункт и конечный результат человеческого существования. Но при этом нужно с особенным ударением заметить, что отсутствие указанных мотивов и типов вовсе не составляет недостатка поэзии Некрасова.

И это — не праздная догадка, она несколько подтверждается тем фактом, что великие поэты, сильно занятые мировыми вопросами и страдающие мировою скорбью, иногда слишком погружаются в свое олимпийское величие, с высоты которого они смотрят совершенно равнодушно, даже презрительно, на заурядную вседневную жизнь обыкновенных смертных и бесстрастно относятся к их радостям, нуждам, горю и страданиям, может быть еше более жгучим и невыносимым, чем мировые страдания.