«Записки у изголовья»
Эту книгу замёт обо всем, что прошло перед моими глазами и волновало моё сердце, я написала в тишине и уединении моего дома…
Весною — рассвет.
Все белее края гор, вот они слегка озарились светом. Тронутые пурпуром облака тонкими лентами стелются по небу.
Летом — ночь.
Слов нет, она прекрасна в лунную пору, но и безлунный мрак радует глаза, когда в воздухе носятся бесчисленные светлячки…
Осенью — сумерки.
Закатное солнце, бросая яркие лучи, близится к зубцам гор. Вороны, по три, по четыре, по две, спешат к своим гнёздам — какое грустное очарование! Солнце зайдёт, и все полно невыразимой печали: шум ветра, звон цикад…
Зимою — раннее утро.
Свежий снег, нечего и говорить, прекрасен, белый иней тоже, но чудесно и морозное утро без снега. Торопливо зажигают огонь, вносят пылающие угли — так и чувствуешь зиму! Прекрасна пора четвёртой луны во время празднества Камо. Парадные кафтаны знатнейших сановников, высших придворных различаются между собой лишь по оттенку пурпура, более тёмному и более светлому. Нижние одежды — из белого шелка. Так и веет прохладой, негустая листва на деревьях молодо зеленеет. А вечером набегут лёгкие облака, где-то в отдалении прячется крик кукушки, такой неясный, словно чудится тебе… Но как волнует он сердце! Молодые девушки — участницы торжественного шествия — уже вымыли и причесали волосы, в доме царит предпраздничная суета — то завязки порвались, то сандалии не
Случается, что люди называют одно и то же разными именами. Слова несхожи, а смысл один. Речь монаха. Речь мужчины. Речь женщины.
Немногословие прекрасно.
Госпожа кошка, служившая при дворе, почтительно именовалась госпожой мёбу, государыня особенно любила ее. Однажды мамка, приставленная к госпоже кошке, прикрикнула на неё, когда та дремала на солнышке, и велела собаке Окинамаро укусить ее. Глупый пёс бросился на кошку, а та улизнула в покои императора — и шмыг к нему за пазуху. Император удивился, велел наказать нерадивую мамку, а пса побить и сослать на Собачий остров. Пса выгнали за ворота. Совсем недавно, в третий день третьей луны, он горделиво шествовал в процессии, голова украшена цветами персика, а на спине — ветка цветущей вишни. В полдень услышали мы жалобный вой собаки, то Окинамаро потихоньку вернулся из ссылки. На него набросились и снова выкинули. В полночь какой-то пёс, опухший, избитый до неузнаваемости, оказался под верандой. Приближённые государыни гадали и не могли понять, он или не он. А бедный пёс задрожал, слезы так и потекли из его глаз. Значит, все-таки Окинамаро, Положив зеркало, я воскликнула: «Окинамаро!» И пёс радостно залаял, государыня улыбнулась, и сам император пожаловал к нам, узнав, что случилось, и простил собачку. Как он заплакал, услыхав слова сердечного участия! А ведь это была простая собака. То, что наводит уныние.
Собака, которая воет среди белого дня.
Зимняя одежда цвета алой сливы в пору третьей или четвёртой луны.
Комната для родов, где умер ребёнок.
Ожидаешь всю ночь. Уже брезжит рассвет, как вдруг тихий стук в дверь. Сердце твоё забилось сильнее, посылаешь людей к воротам узнать, кто пожаловал, но оказывается, там не тот, кого ты ждёшь, а человек, совершенно безразличный тебе.
Или вот ещё.
В оживлённый дом ревнителя моды приносят стихотворение в старом вкусе, без особых красот, сочинённое в минуту скуки стариком, безнадёжно отставшим от века.
Долгие дожди в последний месяц года.
То, над чем посмеиваются.
Обвалившаяся ограда.
Человек, который прослыл большим добряком.
То, что докучает.
Гость, который без конца разглагольствует, когда тебе некогда. Если можешь с ним не считаться, спровадишь его побыстрее без долгих церемоний. А если гость — человек значительный?
Растираешь палочку туши, а к тушечнице прилип волосок. Или в тушь попал камушек и царапает слух: скрип-скрип.
То, что дорого как воспоминание. Засохшие листья мальвы. Игрушечная утварь для кукол.
В тоскливый день, когда льют дожди, неожиданно найдёшь старое письмо от того, кто был тебе дорог.
То, что радует сердце,
Сердце радуется, когда пишешь на белой, чистой бумаге такой тонкой кистью, что кажется, она и следов не оставит. Кручёные мягкие нити прекрасного шелка. Глоток воды посреди ночи, когда очнёшься ото сна. Цветы на ветках деревьев.
Прекраснее всего весенний цвет красных оттенков: от бледно-розового до густо-алого. В тёмной зелени померанца ослепительно алеют цветы. С чем сравнить их прелесть на другое утро после дождя. Померанец неразлучен с кукушкой и тем особенно дорог людям. Цветок груши весьма скромен, но в Китае о нем слагают стихи. Вглядишься — ив самом деле на концах его лепестков лежит розовый отсвет, такой лёгкий, что кажется, глаза тебя обманывают.
То, что утончённо красиво.
Белая накидка, подбитая белым, поверх бледно-лилового платья.
Яйца дикого гуся.
Осыпанный снегом сливовый цвет.
Миловидный ребёнок, который ест землянику.
В пору седьмой луны дуют вихри, шумят дожди. Почти все время стоит холодная погода, забудешь о летнем веере. Но очень приятно бывает подремать днём, набросив на голову одежду на тонкой ватной подкладке, ещё хранящую слабый запах пота.
То, что в разладе друг с другом. Снег на жалкой лачуге.
Беззубая женщина кусает сливу и морщится: кисло. Женщина из самых низов общества надела на себя пурпурные шаровары. В наше время, впрочем, видишь это на каждом шагу.
Мужчину должен сопровождать эскорт. Самые обворожительные красавцы ничего не стоят в моих глазах, если за ними не следует свита.
Ребёнок играл с самодельным луком и хлыстиком. Он был прелестен! Мне так хотелось остановить экипаж и обнять его.
Покидая на рассвете возлюбленную, мужчина не должен слишком заботиться о своём наряде. В минуту расставания он, полный сожаления, медлит подняться с любовного ложа. Дама торопит его уйти: уже светло, увидят! Но он был бы счастлив, если бы утро никогда не пришло. А ведь случается, что иной любовник выскакивает утром, как ужаленный. На прощание бросает только: «Ну, я пошёл!»
Травы.
Трава омодака — «высокомерная».
Трава микури. Трава «циновка для пиявок». Мох, молодые ростки на проталинах. Плющ. Кислица причудлива на вид, ее изображают на парче.
Как жаль мне траву «смятение сердца».
Темы стихов. Столица. Ползучая лоза… Трава микури. Жеребёнок. Град.
То, что родит тревогу.
Приезжаешь безлунной ночью в незнакомый дом. Огонь в светильниках не зажигают, чтобы лица женщин оставались скрытыми от посторонних глаз, и ты садишься рядом с невидимыми людьми.
Была ясная, лунная ночь. Императрица сидела неподалёку от веранды. Фрейлина услаждала ее игрой на лютне. Дамы смеялись и разговаривали. Но я, прислонившись к одному из столов веранды, оставалась безмолвной.
«Почему ты молчишь? — спросила государыня. — Скажи хоть слово. Мне грустно».
«Я лишь созерцаю сокровенное сердце осенней луны», — ответила я.
«Да, именно это ты и должна была сказать», — молвила государыня.
Я пишу для собственного удовольствия все, что безотчётно приходит мне в голову. Разве могут мои небрежные наброски выдержать сравнение с настоящими книгами, написанными по всем правилам искусства? И все же нашлись благосклонные читатели, которые говорили мне: «Это прекрасно!» Я была изумлена.
Все написанное мной сказало мое сердце.
Как прекрасен рассвет в горах, так же очаровательна и летняя ночь. Грусть одолевает от осенних сумерек.
Наступает зимнее утро вместе с праздником Камо. В торжественном шествии все нарядные, а оттенки разнятся в зависимости от ранга.
Одинаковые события называют по-разному. Все зависит от того, кто говорит.
Немногословие прекрасно
Когда на госпожу кошку был натравлен пес, та побежала в покои и спряталась на груди императора. Тот разгневался и приказал выгнать собаку. Она пришла через время, но ее снова прогнали. Ночью к веранде еле приполз избитый пес. Его невозможно было узнать, но он откликнулся на свое имя. Его простили. От радости собака заплакала.
Наводит уныние воющая собака, алая зимняя одежда, помещение, где умер ребенок. Или когда приходит не тот, кого ожидаешь, когда стихотворение написано от скуки.
Когда тебе некогда, а собеседник никак не может договорить.
Когда в тушь попадает посторонний предмет и мешает писать.
Вспоминаешь с радостью старые игрушки и засохший гербарий. Дождь за окном, а ты читаешь дорогое письмо.
Сердце радует тонкая кисть, скользящая по бумаге, мягкий шелк и цветущие деревья.
Самый красивый цвет - красный. Начиная с самого светлого и заканчивая ярко-алым. Прекрасен цвет груши - в его лепестках прячется розовый рассвет.
Утонченно красиво: белая шаль, а под ней лиловое платье, сливовый цвет под снегом, ребенок, кушающий землянику.
Как приятно в период холодных дождей задремать под теплой одеждой.
То, что в разладе друг с другом.
Снег на крыше бедного дома, женщина без зубов ест кислый фрукт.
Мужчина обязан быть со свитой, иное недопустимо.
Уходя утром от любимой, мужчина не должен торопиться, хотя чаще бывает наоборот.
То, что тревожит
Темной ночью приходишь в чужой дом. Светильники не горят, чтобы скрыть внешность присутствующих женщин. Ты сидишь рядом и молча слушаешь, как фрейлина играет на лютне. Рядом с верандой сидит Императрица.
Она спрашивает, почему я ничего не говорю? Я ей отвечаю, что любуюсь сердцем луны. Государыня довольна моим ответом.
Я пишу о своих мыслях, наблюдениях себе в удовольствие. Но мои сочинения не идут в сравнение с теми произведениями, которые запечатлены в томах. Но и мое искусство имеет поклонников, чему я была удивлена.