«Генерал дьявола»

Генерал авиации Харрас принимает гостей в ресторане Отто. Это единственный ресторан в Берлине, в котором по специальному разрешению Геринга можно проводить приватные банкеты в военное время. Соответственным образом в одном из залов вмонтировано новейшее подслушивающее устройство для гестапо.

Генерал прибывает в ресторан из имперской канцелярии с официального приёма, именуемого им «пивными посиделками фюрера». Зато у Отто имеется французское шампанское, закуска из Норвегии, дичь из Польши, сыр из Голландии и другие «плоды победы» из оккупированных стран. Икры из Москвы, естественно, нет.

Харрас стал легендарным лётчиком ещё в первой мировой войне, но ему нельзя дать больше сорока пяти лет, его открытое молодое лицо привлекательно. В числе его гостей культурлейтер Шмидт-Лаузиц, крупный авиапромышленник фон Морунген, а также друзья и близкие люди. Генерал отмечает пятидесятую победу в воздушном бою своего друга и ученика, полковника Айлерса, Это скромный офицер, смущённый общим вниманием, он торопится поднять бокал за здоровье генерала. Один лишь культурлейтер невпопад осушает бокал под «Хайль Гитлер». Айлерс получил короткий отпуск, и его жена Анна, дочь фон Морунгена, мечтает поскорее увезти его домой.

Вторая дочь Морунгена, Манирхен, самоуверенная и развязная особа, уверяет, что не стремится к браку. Для этого требуется получить кучу бумаг — о безупречной арийской родословной, половой потенции и т. п. Пользуясь лексиконом Союза немецких девушек, она авторитетно рассуждает о проблемах расы и пола, флиртует.

Приходят четверо лётчиков из эскадрильи Айлерса, награждённые Большим железным крестом. Они прибыли с Восточного фронта, где бомбили Ленинград. Лётчики признают, что русские ещё «зададут перцу», но в конечной победе Германии не сомневаются.

Появляются три актрисы, с одной из которых, Оливией Гайс, Харрас поддерживает многолетнее знакомство. Она приводит с собой племянницу Диддо, юную и красивую. Оливия знакомит Харраса с Диддо", для которой он своего рода «идеальный образец» — «памятник старины», как уточняет генерал, любующийся девушкой.

Между тем адъютант сообщает генералу секретные сведения о «неприятностях» германской армии под Москвой. Генерал считает войну с Россией ошибкой Гитлера, он тщетно через Геринга пытался остановить поход на Восток.

Такие опасные разговоры ведутся в отсутствие культурлейтера, которого генерал называет секретным сотрудником гестапо, а то, куда Шмидт-Лаузиц направляет культуру, — «выгребной ямой». Наедине с Морунгеном Харрас говорит об авариях, происходящих с самолётами, только что сходящими с конвейера. Генерал откровенен с промышленником, считая его своим другом. Он сомневается в наличии на авиазаводах подпольных организаций, способных на такие дерзкие диверсии. Генерал допускает даже, что диверсии могут быть делом рук гестапо, готовящего ему западню — Харрас лично отвечает за контроль над авиатехникой.

Харрас полагает, что его, слишком острого на язык и откровенного в симпатиях и антипатиях, гестапо пока не тронет, он нужен как профессионал. Смыслом его жизни всегда было лётное дело. Война — стихия генерала, но убивать он не любит. Он признается Морунгену, что ему, возможно, было бы легче на душе, если бы он бомбил имперскую канцелярию, а не Кремль или Букингемский дворец. В целом ему жилось прекрасно: «девочек — вволю», «вина — хоть залейся», «полётов — сколько угодно». Морунгену кажется, что Харрас как будто подводит итоги.

Генерал замечает, что молодой лётчик Хартман молчалив и мрачен, ему удаётся вызвать его на откровенность: невеста Хартмана Манирхен сообщила, что разрывает свою помолвку с ним из-за того, что он не может получить справку о чистоте расы. Лётчик теперь ждёт смерти на поле боя. После долгого и задушевного разговора с ним Харрас надеется, что ему удалось убедить лётчика в ценности собственной жизни.

Оливия просит генерала помочь в спасении профессора Бергмана, еврея, хирурга с волшебными руками, который только что временно освобождён из концлагеря. Генерал уже имеет опыт в подобных делах, он может предоставить профессору свой спортивный самолёт, готовый к вылету в Швейцарию. Его поведёт жена профессора — чистокровная арийка, лётчица.

Вскоре между Харрасом и Шмидтом-Лаузицем на виду у всех происходит резкий разговор, в котором культурлейтер проявляет сильнейшую ненависть к евреям, а генерал — презрение к таким «свиньям», как он. Культурлейтер уходит, а генерал со вздохом облегчения продолжает банкет.

Харрасу поступает важное донесение — отпуска лётчикам отменяются, они срочно командируются на фронт. Айлерс отдаёт распоряжение об утреннем сборе, он готов выполнять распоряжения фюрера безоговорочно. Айлерс верит в себя, в Германию и в победу, не сомневается, что все делается во имя будущего мира. Через несколько дней Харраса хватает гестапо и держит у себя две недели. По газетным сообщениям, которым друзья не верят, он находится на Восточном фронте.

В день возвращения Харраса домой к нему приходит Шмидт-Лаузиц и диктует условия его реабилитации для гестапо. Генерал должен установить причины и принять меры к пресечению актов саботажа при изготовлении боевых машин. Он подозревается в содействии «враждебным государству элементам». Культурлейтер устанавливает Харрасу десятидневный срок и говорит, что сам и десяти минут не колебался бы для обезврежения такого человека, как генерал. Харрас отвечает ему тем же и понимает, что получил всего лишь «отсрочку».

К Харрасу приходит обеспокоенная его судьбой Диддо, и между ними происходит объяснение в любви. Генерал предупреждает, что его жизнь теперь ничего не стоит, «облава началась». Он ещё способен защищаться — для Диддо, их счастья.

Оливия сообщает потрясённому генералу, что Бергман и его жена приняли яд как «единственный путь к свободе». Оливия благодарит Харраса от имени супругов. Харрас понимает, что у каждого есть «свой еврей для совести», но этим не откупишься.

Приходят Морунген и Манирхен. Промышленник, подставивший генерала в деле с аварией самолётов, предлагает ему единственный путь к спасению — вступить в партию и передать военную авиацию В руки Гиммлера, С. С. Харрас не хочет спасения такой ценой.

Приносят газеты — спецвьшуск с траурной рамкой: Айлерс погиб в катастрофе при падении самолёта над аэродромом, фюрер отдал приказ устроить похороны на государственном уровне.

Манирхен разговаривает с Харрасом с глазу на глаз. Она считает его одним из немногих «настоящих мужчин» и не хочет, чтобы он губил себя. Дочь Морунгена признается ему в любви и предлагает с её помощью бороться за власть и влияние в стране. Харрас отказывается в оскорбительной для Манирхен форме. Он уже понял, что она агент гестапо.

Наступает 6 декабря 1941 г. — последний день отведённого Харрасу срока. Он сидит в техническом бюро военного аэродрома вместе с инженером Овербрухом, которого знает много лет. Айлерс сказал как-то, что Овербруху можно доверить «все состояние без расписки». Оба составляют отчёт для следственной комиссии. Овербрух подписывает отчёт, в котором не указаны причины аварий — они не установлены. Приводят двух подозреваемых рабочих, которые отказываются отвечать на вопросы генерала. Он жалеет этих людей, которым предстоит допрос в гестапо.

Харрас испытующе смотрит на инженера и говорит, что не может воспользоваться последним шансом. Ему нечего сказать гестапо, и от него, уже ненужного и опасного, ждут, вероятно, «джентльменского» ухода из жизни — револьвер ему оставлен. Но генерал намерен использовать оружие против врага.

Харрас просит Овербруха поверить в его порядочность и сказать правду. Инженер верит генералу: правда заключается в том, что он сам и другие люди, неизвестные и безымянные, у которых общая цель и общий враг, борются за поражение Германии в этой войне. Погибать приходится и тем, кто служит «оружием врага», оружием, которым он может победить. Так погиб Айлерс — друг Овербруха. Участников движения Сопротивления не останавливает гибель того, кого они любят, как не останавливает и собственная смерть.

Овербрух хочет спасти генерала, считая, что он может принести помощь движению. Он предлагает ему бежать в Швейцарию.

Харрас отказывается — для него, ставшего «генералом дьявола», уже поздно включаться в борьбу с ним. Но Овербрух, за которым стоит правое дело, должен выстоять. Харрас подписывает отчёт — так лучше для инженера, и быстро выходит.

Овербрух бросается к окну и видит, как Харрас садится в машину, приготовленную к испытаниям, взлетает и набирает высоту. Затем шум мотора внезапно стихает.

Шмидт-Лаузиц сообщает в ставку фюрера, что генерал Харрас, исполняя свой долг, погиб при испытании боевой машины. Похороны на государственном уровне.