«Спор о человеке (по пьесе «На дне»)»

В начале девятисотых годов Максим Горький испытывает небывалый подъем нравственных, духовных, творческих сил. Он окрылен предчувствием бури. К драматургии — наиболее действенному роду искусства — Горький обратился в преддверии первой русской революции. Приход писателя в театр был продиктован прежде всего страстным желанием «вмешаться в самую гущу жизни». После окончания работы над пьесой «Мещане» Горький пишет «На дне». В этой пьесе, по утверждению автора, его занимали «общефилософские вопросы»: «Что лучше, истина или сострадание? Что нужнее? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука». Странник Лука появляется в ночлежке в самый разгар спора обитателей — Клеща, Бубнова и Васьки Пепла — о совести и чести: нужны ли они людям дна?

Одна из реплик, с которой Лука переступает порог подвала, заключает в себе целую философию по сути своей безразличного отношения к жизни и человеку: «Мне — все равно! Я и жуликов уважаю по-моему, ни одна блоха — не плоха: все — черненькие, все — прыгают...» С этих слов доброго старца и начинается горьковская борьба с ним. Лука, по словам писателя, относится к довольно распространенному типу русского проповедника «благости», утешителя «от ума», которого «интересуют всякие ответы», но не люди: неизбежно сталкиваясь с ними, он их утешает, но только для того, чтобы они не мешали ему жить...

Приветливый, мягкий странник, готовый всегда оказать услугу, у которого чуть ли не для каждого нашлось ласковое слово утешения, принес с собой смерть и неверие, еще более острое ощущение безысходности, холодное отчаяние и апатию. Многозначительным контрастом ласкающей завораживающей мелодии Луки звучит в драме песня узников — «Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно... « Не случайно ноты с этой песней помещены перед вторым актом, где появляются первые «жертвы» Луки.

В страстной горьковской тоске по жизни обречено угасает Анна. С появлением «миротворца» с еще большей силой закипела злоба и ненависть в семействе Костылева. Тень преступления нависает над ночлежкой. Разбиваются в прах мечты Наташи о другой, чистой жизни, и не в обетованный край, о котором напел старик ей и Пеплу, попадает она, а рвется в... тюрьму. Обманутый, смятенный, в чьей душе умерли все надежды, уходит из жизни Актер. Преступником делается Васька, убивший в драке Костылева, смиряется Клещ.

Странник Лука — сильный противник. Он, по-своему, тоже поет гимн человеку. «Человек — все может... лишь бы захотел...», «Все ищут люди, все хотят — как лучше... Они — найдут! Они — придумают! Помогать только надо им... уважать надо...» — внешне эти афоризмы странника напоминают речи Сатина.

Горький психологически тонко, изнутри раскрывает социальную и философскую природу «гуманизма» Луки, незаметно сближает его проповеди с разглагольствованиями злобного и трусливого хозяина ночлежки, с моралью, которую проповедует околоточный Медведев, с циническим равнодушием и апатией барона. Слова Луки о правде-обухе смыкаются, в сущности, с костылевским — «не всякая правда нужна». А заклинания у постели умирающей Анны — «Все, милая, терпят... всяк по-своему жизнь терпит...» — созвучны афоризмам полицейского: «Человек должен вести себя смирно».
Любое выражение протеста вызывает мягкий отпор Луки или разбивается о его равнодушие. Глухую неприязнь миротворца рождают бунтарские речи Сатина. «Люди не стыдятся того, что тебе хуже собаки живется,— говорил Сатин зашедшемуся в холодной тоске Клещу.— Подумай — ты не станешь работать, я — не стану... еще сотни... тысячи, все! что тогда будет?» На это Лука мрачно замечает: «Тебе бы с такими речами к бегунам идти...» Лука труслив и осторожен. В опасный момент, когда убивают Костылева, он исчезает, как «исчезают грешники от лица праведных». Так постепенно обнажается .истинное лицо проходящего человека,— и лицо это оборачивается знакомым — серым ликом мещанина. Главным противником Луки в пьесе выступает Сатин. Их поединок — сложен и диалектичен. Он начинается после исчезновения Луки. Это поединок лжи и правды, любви к человеку и боязни человека (а Лука — боялся!). В речах Сатина открывается горьковская философия гуманизма, символ веры -художника нового мира, «человекопоклонника».

Начав, казалось бы, с защиты старика, Сатин сразу же переходит в наступление, разбивает все лукавые истины, все заповеди старика, постепенно освобождая друзей своих от «чар сирены». Ложь, какая бы она ни была,— преступление, она «оправдывает ту тяжесть, которая раздавила руку рабочего... и обвиняет умирающих с голода...» Монолог Сатина — страстное обвинение власть предержащим: «Ложь — религия рабов и хозяев... Правда — бог свободного человека!»

Но Сатин по-своему благодарен Луке. Забытое, подавленное, тот идеал, который некогда озарил жизнь, под действием проповеди Луки ожил в его сознании. Старик «подействовал на меня, как кислота на старую и грязную монету...» — признается он.
На протяжении всего четвертого действия идет сатинский бой с Лукой, с разъедающим ядом его хитрой лживой мысли: «...из головы вон не идет... этот старик! Не обижай человека! А если меня однажды обидели и — на всю жизнь сразу! Простить? Ничего. Никому...» Прощенья — нет, остается— борьба за человека. «Человек — вот правда! Что такое человек?.. Это не ты, не я, не они... нет! — это ты, я, они, старик, Наполеон, Магомет... в одном! Это — огромно! В этом — все начала и концы... Все — в человеке, все для человека!» В словах Сатина можно услышать сигнал к восстанию. В поединке с Лукой одерживает победу Сатин — ив этом очищающая, возвышающая сила разыгравшейся трагедии.

Православное, народное понимание человека воплощено в образе Луки. Для него человек — проводник Божьей воли. От того, как он выполняет эту роль, зависит его личное счастье. Чтобы добиться успеха, человек должен верить не в себя, а в Бога.
С точки зрения Луки, есть «люди», а есть «человеки», как «есть земля, неудобная для посева... и есть урожайная земля...». Все обитатели ночлежки всего лишь люди. Поэтому единственная благодать, которая будет им дарована, — смерть. Вот почему Лука убеждает Анну встретить смерть как долгожданное избавление от мучительного существования.
Среди людей «дна» трудно встретить кого-нибудь, готового и способного не к смерти, а к жизни. Пожалуй, только Наташа и Пепел обретают смысл жизни друг в друге. Они еще молоды. Они могут вырваться из-под власти обстоятельств. Они способны обрести веру в Бога. А значит, они достойны надежды и благодати. Остальные же обитатели ночлежки заслуживают, по мнению Луки, только жалости. И он жалеет их, не заслуживших иной благодати, кроме смерти.

Жалость — вот что отличает религиозное понимание человека от атеистического. Для Горького это имело огромное значение. По его словам, главный вопрос, который он хотел поставить в пьесе, звучит так: что лучше — жалость или истина?
Атеистическая концепция сформулирована Сатиным. Он объявляет человека единственным законодателем, определяющим собственную судьбу. Воля каждого сильна и свободна. Человек свободен в своих поступках. Он в состоянии самостоятельно достигнуть благодати. Надо только верить в себя, а не в Бога, не в «праведную землю», не во что-либо еще. Жалеть себя или другого бессмысленно, потому что никто, кроме самого человека, не виноват в его горестях. Разве можно жалеть того, кто осуществил свою волю? Если для верующих «блаженны нищие духом», то для сторонников атеистических взглядов «блаженны сильные духом». Это по-своему очень привлекательно. Пьеса Горького такова, что в ней сторонники религиозного взгляда заходят в логический тупик. Бог дает человеку закон. «Законопослушный» блажен, преступивший закон несчастен. Но ведь именно Бог, провидение, судьба делает тебя праведным или грешным! Это тоже закон. Может быть, поэтому в религиозной концепции и есть место жалости.
Однако в критический момент утешитель Лука исчез, сбежал, дискредитировав себя и свою идею. И это не единственный сюжетный ход, позволяющий судить об авторской позиции, полагать, что сам Горький на стороне атеистов.

Человек, замученный жизнью, может утратить всякую веру. Так и случается с Актером, который, разуверившись в милосердии Бога и не надеясь на себя, кончает жизнь самоубийством. Но самоубийство — высшее проявление свободы воли, а следовательно, отрицание религиозной жалости Луки. Смерть Актера означает для Горького победу атеистического взгляда на человека. Вот почему так спокойно реагирует на страшное известие Сатин. По его мнению, Актер обрел веру в себя.

В пьесе «На дне» вера в человека одержала победу над верой в Бога. Это произошло потому, что автор сознательно сделал религиозную концепцию уязвимой. Вспомним хотя бы те случаи, когда Лука сам нарушает православные догматы.

Когда Анна спрашивает его, что будет после смерти, он отвечает, что ничего не будет. И это не единственный пример.

Горький хотел показать, что православие исчерпало себя и его надо заменять новой религией. Для «пролетарского писателя» эта религия — коммунизм. Спор о человеке в пьесе «На дне» оказывается средством, с помощью которого писатель показывает первые шаги своей новой религии, ее первые победы в умах людей. Эту тему он разовьет в романе «Мать». Борьбе за торжество новой веры он посвятит всего себя. А уж судить о правомерности его выбора предстоит поколениям читателей.