«Анализ финальной сцены»

Очень важен анализ решающей для Остапа финальной сцены - сцены его смерти, в которой Гоголь с большой художественной силой утверждает, что Остап - личность героическая. Прослеживая последовательность событий, одновременно следует провести наблюдения и над стилем. Вначале Гоголь рисует многочисленную толпу зрителей, с нетерпением ожидающих зрелища казни (несколько ниже есть упоминание, что на площади было «миллион народа!»). Краткие, отрывистые восклицания «Ведут… ведут!.. Козаки!..» усиливает напряженность ожидания. И как бы идя навстречу растущему нетерпению толпы, появляются казаки. Скупыми, почти торжественно звучащими словами Гоголь рисует их шествие: «Они шли с открытыми головами, с длинными чубами; бороды у них были отпущены. Они шли не боязливо, не угрюмо, но с какою-то тихою горделивостью… Они не глядели и не кланялись народу».

Почему же именно с «тихою горделивостью» идут казаки на муку и смерть? Все отвечают, что смерть за Отчизну для казаков достойна и прекрасна; они спокойны и уверенны в своем мужестве, знают, что не посрамят казацкую честь перед лицом врага. Эта внутренняя уверенность и спокойствие придают казакам особое достоинство, делают их прекрасными, возвышенными. Впереди всех шел Остап.

Ответ на вопрос: Что же дает Остапу силы выстоять и героически принять смерть? - и будет утверждением идеи любви к Отчизне. Отчизна для Остапа и есть несокрушимая опора. За ее славу, величие и счастье он отдает свою жизнь. Это то, что присуще всем казакам и что стало для Остапа глубоко личным и что способствовало развитию и расцвету всего лучшего, что было в нем (мужества и отваги, бесстрашия и стойкости, благородства и человечности).

Что почувствовал старый Тарас, когда увидел своего Остапа? Что было тогда в сердце его? Ответить на эти вопросы очень трудно, это, наверно, относится к числу непередаваемых душевных движений. Но верно то, что Тарас вместе с Остапом переносил все его мучения, как бы принимая на себя его боль, поддерживая его и гордясь им. И только время от времени произносил, потупив седую голову: «Добре, сынку, добре!»

Важно также выяснить, почему Остап в минуты последних смертных мук хотел увидеть именно отца и услышат именно его голос. Сами все сформулировали вопрос несколько иначе: Кем был отец для Остапа? Гоголь пишет, что такие минуты человек «не хотел бы слышать рыданий и сокрушении слабой матери или безумных воплей супруги», в такие минуты нужен «твердый муж, который бы разумным словом осветил его и утешил при кончине». Таким «мужем» был для Остапа отец. Тарас для Остапа- идеал рыцарства, отваги, стойкости, крепости духа. Именно поэтому в минуты душевных и физических мук он обращается к Тарасу за поддержкой: «Батько! Где ты? Слышишь ли ты?» - «Слышу!» - раздалось среди всеобщей тишины…»Надо остановиться на этом «Слышу!» - ведь оно могло стоить Тарасу жизни. Что вложил Тарас в это короткое, но громко прозвучавшее слово и что значило оно для Остапа? Многое вложил в это слово старый Тарас: и безграничную любовь и нежность к сыну, и гордость за него,, и ненависть к врагам, и угрозу отомстить им. Для Остапа же это «Слышу!» - ни с чем не соизмеримая духовная поддержка. Немаловажно и то, что оно означает торжество идеи товарищества в высоком его значении.

Все приходят к выводу, что Остап в повести Гоголя - личность героическая. Почему мы вправе назвать Остапа героем, а его смерть подвигом? Героизм - это особая форма поведения, когда человек берет на себя решение большой задачи, берет па себя большую, чем обычно, ответственность, когда ему приходится действовать в особо трудных условиях. Героизм всегда приводит к подвигам, то есть к поступкам, которые требуют от человека самоотверженности, предельного напряжения сил и воли, а иногда и жизни.

Возвышенность идеала, верность ему позволили Остапу собрать все свои силы, духовные и физические, и показать товарищам и врагам пример стойкости, мужества и твердости.

В заключение разговора об Остапе предлагаем сопоставить иллюстрации Е. А. Кибрика и Д. А. Шмаринова, изображающие Остапа перед казнью, и подумать, на какой из иллюстраций внутреннее состояние Остапа передано в большем соответствии с гоголевским текстом? Это вопрос не простой. Остап дан художниками в разных ракурсах, и обычно вначале все отдают предпочтение Остапу, изображенному Е. А. Кибриком. Лицо и фигура Остапа на этой иллюстрации дышат мужеством и решимостью стойко выдержать любые муки. Но через какое-то время все начинают колебаться: не слишком ли художник «осовременил» Остапа. Некоторые даже говорят, что Остап у Кибрика больше похож на героя Великой Отечественной войны, чем на запорожского казака.

В иллюстрации Шмаринова есть некоторая стилизация, но у него строже выдержан колорит эпохи и фигура Остапа очень выразительна, остро показан драматизм ситуации. Поза, выражение лица Остапа говорят о его внутренней собранности, огромном волевом усилии, подчеркивают его вызов врагу. Он словно бы демонстрирует врагам свою непреклонность и сверхчеловеческое мужество, перед которым бессильны любые пытки.