«Сюжеты романов Гарди»
Сочинение
В «Отчаянных средствах», романе сенсационном, отчетливо проступают признаки романа детективного. Тайна обнаруживается здесь не благодаря случаю или стечению обстоятельств, но путем розыска, изобретательной работы аналитической мысли, а в раскрытии преступления участвует сыщик, хотя это еще эпизодическое лицо и сюжетная его роль малозначительна. Однако и в этом романе, используя приемы сенсационного и детективного жанра, Гарди ориентируется на социальную трактовку темы и реалистическую традицию. От романиста «требуется нечто большее, чем подчинение простым фактам действительности», — эти слова Вальтера Скотта, «поставленные Гарди в эпиграфе, объявляют о намеченной им или намечаемой линии. В «Отчаянных средствах» заметны и давление обстоятельств, и неопытность пера. Впрочем, слабости романа не крикливы и не назойливы, — это именно слабости, а не пороки, — и своей наивной беззащитностью способны смягчить критическую укоризну. Роман интересен сам по себе, но еще более как объявленное начало большой деятельности. В нем робко, но уже наметилось нечто существенное из того, что со временем разовьется в систему. Выявился интерес к сельскому быту и народным характерам, обозначилась главная тема и отправные точки в поисках изобразительных средств.
Спустя некоторое время в короткий срок Гарди закончил новую книгу — «Под деревом зеленым». Закончил и отложил, не сделав попытки напечатать ее. «Отчаянные средства» не оправдали авторских надежд и расчетов, вместе с неудачей возникли сомнения в правильности определившегося было призвания, и он снова активно занялся архитектурой, на этот раз проектированием школьных зданий под руководством другого видного лондонского архитектора, Т. Роджера Смита. Но сделанная литературная заявка не пропала бесследно, имя автора «Отчаянных средств» запомнилось его издателю, по его просьбе Гарди выслал ему рукопись книги «Под деревом зеленым», небольшой по объему, незатейливой по замыслу, но оказавшейся вехой на его творческом пути. Эта маленькая книжка открыла собой большой цикл, получивший в дальнейшем наименование «романы характеров и среды». Наи241 мейованйе, заметное в истории английской литературы, оно объединило наиболее содержательные и популярные романы писателя, кроме упомянутого, — «Вдали от обезумевшей толпы», «Возвращение на родину», «Мэр Кэстербриджа», «В краю лесов» и лучшие его книги — «Тэсс из рода д\'Эрбервиллей» и «Джуд Незаметный».
Все они были написаны в последнюю треть прошлого века, выходили первым изданием с 1872 — по 1895 год, относятся к первому периоду творчества Гарди, заполненному прозой — романами и рассказами. Однако облик писателя они выражают разносторонне и в самой его сути, как никакая иная группа его произведений. Семь романов складывались в цикл без заданного плана, путем последовательного развития темы. В них изображена сельская и провинциальная Англия с 30-х по 80-е годы. События развертываются на юго-западе Англии, почти все время в четко обозначенных границах, в краю, который называется Уэссекс. Название это старинное: движимый национально-патриотической идеей, Гарди привнес его из далекого прошлого — в V—IX веках нашей эры примерно на той же территории располагалось одно из семи королевств древних саксов, историческая основа Англии как единого национального целого.
Уэссекс, звучное наименование, давностью времени поэтически окрашенное, в сознании англичан соединяло настоящее, произаическое и переменчивое, с героическим прошлым, протягивая от этого истока к современности непрерывную нить; воображение будоражило историческую память, возбуждая не только прилив национального чувства, но и потребность сопоставления и критической проверки представлений о настоящем. Уэссекс — небольшая замкнутая территория, и вместе с тем это целый мир, причудливый на взгляд современного человека, однако вполне реальный — со своей шкалой жизненных интересов, забот и психологических проблем, казалось бы, отживших свой век и все же полных глубокого смысла. Разве не чудачествами выглядят действия маленького сельского хора, группки певцов и оркестрантов из деревушки Меллсток, их пристрастие к струнной музыке, их энтузиазм и особенно пафос их борьбы с органом, проникшим в глухое местечко новшеством, которая составляет сюжетную коллизию романа «Под деревом зеленым»? Но и эта борьба-чудачество, и вызванные 242 ею, казалось бы, игрушечные страсти неотделимы от серьезного и значительного. В меллстокском хоре Гарди оттеняет коллективные начала, и сам этот хор предстает как коллективный характер, выработанный постоянством и известной общностью условий жизни, соединенный духом товарищества, простыми и отчетливыми понятиями добра и зла. Появление органа накаляет страсти, потому что бьет по этому единству, нововведение поддерживает местная верхушка, озабоченная личными соображениями: за коллизией быта и нравов проглядывала социальная драма.
Впоследствии Гарди сам говорил, что материал книги подсказывал ему иное решение конфликта. «Комедия,— писал он, вспоминая слова Джона Рёскина,— это трагедия, если Юлько достаточно глубоко заглянуть в нее». Пока что Гарди с особой заботой и тайной надеждой отмечал все то, что могло дать живое представление об эпическом состоянии общества, об его единстве. Под небом Уэссекса порой еще действует, без скрипа и больших неполадок, система устойчивых связей и отношений, истоки которой теряются в глуби веков, а основой служит патриархальный уклад жизни. Гарди казалось, что этот уклад еще не изжил себя, что в нем сохранилась опора для здоровой социальной общности и единства, без уравнительности и без резких контрастов. Он поэтизировал крестьянско-фермерский быт и мучительно расставался с утопическими надеждами и социальными иллюзиями. Но патриархальный уклад разваливался на глазах писателя, в Дорсетшире исчезали его остатки и рушился державшийся на нем устойчивый строй представлений, отразившийся на складе речи, в обычаях, обрядах, преданиях, легендах, напоминавших о далеком, далеком прошлом — о золотой поре йоменри, независимых землепашцев XIV—XV веков, о шекспировских временах — словом, о «старой веселой Англии».
Трагедия Уэссекса, вызванная напором капитализма, последовательно раскрывается в романах «характеров и среды». Показывая, как и при каких обстоятельствах разрушаются традиционные формы связей в сельской и провинциальной Англии, как и при каких обстоятельствах исчезают последние островки патриархальной жизни старой деревни, Гарди делает широкие обобщения — подводит разносторонние итоги длитель243 ному процессу ее ликвидации, насыщенному драматическими событиями. Разрушать старую деревню начали в период первоначального накопления, еще в средние века, помещики, а завершили этот процесс капиталисты уже в иных условиях — не только полного торжества буржуазных отношений, но и их кризиса, в условиях становления империализма.
Спустя некоторое время в короткий срок Гарди закончил новую книгу — «Под деревом зеленым». Закончил и отложил, не сделав попытки напечатать ее. «Отчаянные средства» не оправдали авторских надежд и расчетов, вместе с неудачей возникли сомнения в правильности определившегося было призвания, и он снова активно занялся архитектурой, на этот раз проектированием школьных зданий под руководством другого видного лондонского архитектора, Т. Роджера Смита. Но сделанная литературная заявка не пропала бесследно, имя автора «Отчаянных средств» запомнилось его издателю, по его просьбе Гарди выслал ему рукопись книги «Под деревом зеленым», небольшой по объему, незатейливой по замыслу, но оказавшейся вехой на его творческом пути. Эта маленькая книжка открыла собой большой цикл, получивший в дальнейшем наименование «романы характеров и среды». Наи241 мейованйе, заметное в истории английской литературы, оно объединило наиболее содержательные и популярные романы писателя, кроме упомянутого, — «Вдали от обезумевшей толпы», «Возвращение на родину», «Мэр Кэстербриджа», «В краю лесов» и лучшие его книги — «Тэсс из рода д\'Эрбервиллей» и «Джуд Незаметный».
Все они были написаны в последнюю треть прошлого века, выходили первым изданием с 1872 — по 1895 год, относятся к первому периоду творчества Гарди, заполненному прозой — романами и рассказами. Однако облик писателя они выражают разносторонне и в самой его сути, как никакая иная группа его произведений. Семь романов складывались в цикл без заданного плана, путем последовательного развития темы. В них изображена сельская и провинциальная Англия с 30-х по 80-е годы. События развертываются на юго-западе Англии, почти все время в четко обозначенных границах, в краю, который называется Уэссекс. Название это старинное: движимый национально-патриотической идеей, Гарди привнес его из далекого прошлого — в V—IX веках нашей эры примерно на той же территории располагалось одно из семи королевств древних саксов, историческая основа Англии как единого национального целого.
Уэссекс, звучное наименование, давностью времени поэтически окрашенное, в сознании англичан соединяло настоящее, произаическое и переменчивое, с героическим прошлым, протягивая от этого истока к современности непрерывную нить; воображение будоражило историческую память, возбуждая не только прилив национального чувства, но и потребность сопоставления и критической проверки представлений о настоящем. Уэссекс — небольшая замкнутая территория, и вместе с тем это целый мир, причудливый на взгляд современного человека, однако вполне реальный — со своей шкалой жизненных интересов, забот и психологических проблем, казалось бы, отживших свой век и все же полных глубокого смысла. Разве не чудачествами выглядят действия маленького сельского хора, группки певцов и оркестрантов из деревушки Меллсток, их пристрастие к струнной музыке, их энтузиазм и особенно пафос их борьбы с органом, проникшим в глухое местечко новшеством, которая составляет сюжетную коллизию романа «Под деревом зеленым»? Но и эта борьба-чудачество, и вызванные 242 ею, казалось бы, игрушечные страсти неотделимы от серьезного и значительного. В меллстокском хоре Гарди оттеняет коллективные начала, и сам этот хор предстает как коллективный характер, выработанный постоянством и известной общностью условий жизни, соединенный духом товарищества, простыми и отчетливыми понятиями добра и зла. Появление органа накаляет страсти, потому что бьет по этому единству, нововведение поддерживает местная верхушка, озабоченная личными соображениями: за коллизией быта и нравов проглядывала социальная драма.
Впоследствии Гарди сам говорил, что материал книги подсказывал ему иное решение конфликта. «Комедия,— писал он, вспоминая слова Джона Рёскина,— это трагедия, если Юлько достаточно глубоко заглянуть в нее». Пока что Гарди с особой заботой и тайной надеждой отмечал все то, что могло дать живое представление об эпическом состоянии общества, об его единстве. Под небом Уэссекса порой еще действует, без скрипа и больших неполадок, система устойчивых связей и отношений, истоки которой теряются в глуби веков, а основой служит патриархальный уклад жизни. Гарди казалось, что этот уклад еще не изжил себя, что в нем сохранилась опора для здоровой социальной общности и единства, без уравнительности и без резких контрастов. Он поэтизировал крестьянско-фермерский быт и мучительно расставался с утопическими надеждами и социальными иллюзиями. Но патриархальный уклад разваливался на глазах писателя, в Дорсетшире исчезали его остатки и рушился державшийся на нем устойчивый строй представлений, отразившийся на складе речи, в обычаях, обрядах, преданиях, легендах, напоминавших о далеком, далеком прошлом — о золотой поре йоменри, независимых землепашцев XIV—XV веков, о шекспировских временах — словом, о «старой веселой Англии».
Трагедия Уэссекса, вызванная напором капитализма, последовательно раскрывается в романах «характеров и среды». Показывая, как и при каких обстоятельствах разрушаются традиционные формы связей в сельской и провинциальной Англии, как и при каких обстоятельствах исчезают последние островки патриархальной жизни старой деревни, Гарди делает широкие обобщения — подводит разносторонние итоги длитель243 ному процессу ее ликвидации, насыщенному драматическими событиями. Разрушать старую деревню начали в период первоначального накопления, еще в средние века, помещики, а завершили этот процесс капиталисты уже в иных условиях — не только полного торжества буржуазных отношений, но и их кризиса, в условиях становления империализма.