Краткое изложение
Читается примерно за 6 минут
Тит Макций Плавт

«Менехмы, или Близнецы»

Краткое содержание вариант 1 вариант 2

В городе Сиракузах жил купец, а у него было два мальчика-близнеца, похожих как две капли воды. Купец поехал за море и взял с собою одного из мальчиков — по имени Менехм. Там был праздник, мальчик потерялся в толпе; его подобрал другой купец — из города Эпидамна, увёз к себе, усыновил, а потом подыскал ему жену и оставил все своё состояние. Второй мальчик остался в Сиракузах; в память о пропавшем его переименовали и тоже назвали Менехмом. Он вырос, отправился на поиски брата, долго ездил по всем городам и, наконец, добрался до Эпидамна. Вот тут и столкнулись два близнеца, Менехм Эпидамнский и Менехм Сиракузский, и понятно, что при этом вышло много путаниц и недоразумений. Путаница — это когда Менехма Эпидамнского принимают за Менехма Сиракузского или наоборот; недоразумение — это когда Менехма Эпидамнского принимают за Менехма Эпидамнского, но приписывают ему поступки Менехма Сиракузского, или наоборот.

На сцене — город Эпидамн, стоят два дома, в одном — жена Менехма Эпидамнского, в другом — гетера, его любовница. К зрителям выходит нахлебник Менехма Эпидамнского по кличке Столовая Щётка — потому что посади его за стол, он ни крошки не оставит, Он нахваливает своего хозяина: живёт привольно, сам покушать любит и других угощает. Вот и сам хозяин выходит из дому, бранясь на ревнивую жену; он стащил у неё новый плащ и несёт его в подарок любовнице. Та довольна подарком и в благодарность заказывает повару ужин на троих. «На десятерых, — поправляет повар, — Столовая Щётка за восьмерых съест».

Менехм Эпидамнский с нахлебником уходят на площадь по делам, а с пристани является со своим рабом Менехм Сиракузский, приехавший искать брата. Конечно, и повар и гетера думают, что это Менехм Эпидамнский, и весело его приветствуют: это первая путаница. «Слушай, — говорит гетера, — снеси-ка ты этот краденый плащ в перелицовку, чтоб жена его на мне не узнала!» Менехм Сиракузский божится, что он тут ни при чем, и плащ у жены не крал, и жены-то у него нет, и вообще он здесь впервые. Но, видя, что женщину не переубедишь, а плащ можно, пожалуй, и присвоить, он решает поужинать с красавицей и подыграть ей: «Это я шутил, конечно, я и есть твой милый». Они уходят пировать, а раба Менехм отсылает в харчевню.

Тут появляется разобиженный Щётка: он уверен, что это его кормилец угостился без него, и напускается на Менехма Сиракузского с упрёками. Это вторая путаница. Тот ничего не понимает и гонит его прочь. Оскорблённый нахлебник отправляется рассказать обо всем хозяйской жене. Та в ярости; оба садятся поджидать виновника. А Менехм Эпидамнский, здешний, уже тут как тут: он возвращается с площади злой, кляня себя за то, что впутался там свидетелем в судебное дело и оттого не поспел на пирушку к гетере. Жена и нахлебник набрасываются на него с упрёками, жена — за похищенный плащ, нахлебник — за съеденный без него ужин. Это первое недоразумение. Он отбивается, но жена заявляет: «На порог тебя не пущу, пока не принесёшь мне плащ обратно!» — и захлопывает дверь. «Не больно-то и хотелось!» — ворчит муж и решительно направляется к гетере — за утешением и за плащом. Но и тут он наталкивается на неприятность. «Что ты вздор несёшь, ты же сам забрал плащ в перелицовку, не морочь мне голову!» — кричит ему гетера. Это второе недоразумение. Она тоже захлопывает перед ним дверь; и Менехм Эпидамнский уходит куда глаза глядят.

Тем временем Менехм Сиракузский с плащом в руках, не найдя в харчевне своего раба, в растерянности возвращается обратно. Жена Менехма Эпидамнского принимает его за раскаявшегося мужа, но для порядка все-таки ворчит на него. Это третья путаница. Менехм Сиракузский ничего не понимает, начинается перебранка, все свирепее и свирепее; женщина кличет на помощь своего отца. Старик хорошо знает свою дочь — «от такой сварливой жены кто угодно заведёт любовницу!» Но воровать у жены — это слишком, и он тоже начинает вразумлять мнимого зятя. Это четвёртая путаница. Не сошёл ли он с ума, что своих не узнает? Догадливый Менехм и впрямь прикидывается безумным — и, как Орест в трагедии, начинает кричать: «Слышу, слышу божий голос! он велит мне: возьми факел, выжги, выжги им глаза!..» Женщина прячется в дом, старик бежит за лекарем, а Менехм Сиракузский спасается, пока цел.

Возвращается Менехм Эпидамнский, а навстречу ему — тесть и врач с попрёками за разыгранную сцену бешенства: это третье недоразумение. Менехм отвечает руганью. «Да он и впрямь буйный!» — восклицает лекарь и зовёт на помощь четырёх дюжих рабов. Менехм еле отбивается от них, как вдруг является неожиданная помощь. Раб Менехма Сиракузского, не дождавшись в харчевне своего господина, пошёл его искать, а то без присмотра вечно он впутывается в неприятности! Неприятности налицо: вот какие-то парни среди бела дня вяжут вроде бы как раз его хозяина! Это уже пятая путаница. Раб бросается на подмогу к мнимому господину, вдвоём они раскидывают и разгоняют насильников; в благодарность раб просит отпустить его на волю. Отпустить на волю чужого раба Менехму Эпидамнскому ничего не стоит: «Ступай, я тебя не держу!» — И Менехм отправляется ещё раз попытать счастья у гетеры.

Раб, обрадованный, бросается в харчевню собрать свои пожитки и тут же сталкивается с настоящим своим хозяином, Менехмом Сиракузским, который и не думал отпускать его на волю. Начинаются перекоры и попрёки. Это четвёртое недоразумение. Пока у них идёт перебранка, из дома гетеры слышится такая же перебранка, и на пороге появляется после новой неудачи Менехм Эпидамнский. Тут наконец-то оба брата сталкиваются на сцене лицом к лицу. Раб в недоумении: кто же его хозяин? Это шестая, и последняя, путаница. Начинается выяснение: оба — Менехмы, оба — родом из Сиракуз, и отец один и тот же… Правда торжествует, рабу окончательно даруется свобода, Менехм Эпидамнский радостно готовится перебраться на родину, к брату, в Сиракузы, а раб объявляет публике, что по случаю отъезда распродаётся все добро: дом, земля, вся утварь, челядь «и законная жена — если только на такую покупщик отыщется!». На том и кончается комедия.

Комедия Плавта «Менехмы, или Близнецы» привлекает внимание читателя уже с первых своих страниц. Произведение довольно интересное, поэтому читается с легкостью. Писатель представляет читателю двух мальчиков-близнецов, они являются родными братьями. Все было бы хорошо, но только тогда не было бы интриги. Вскоре один из мальчиков теряется, которого усыновляет абсолютно другой купец. И того, и другого зовут Менехмом.

Прочитав еще несколько страниц комедии «Менехмы, или Близнецы», читателю становится известно, что братья все-таки встретились. Теперь автор вводит в произведение два момента, которые заставляют читателя переживать за судьбы героев: путаница и недоразумение. Как же в такой ситуации реагировать собственно и самому читателю? Конечно, при таком сходстве, людям тяжело определить, кто есть кто. Поэтому, некоторые не разобравшись, приписывают поступки то Менехме Сиракузскому, то Эпидамнскому.

Драматург довольно часто предпочитает употреблять в своих произведениях ситуацию – один вместо другого, при этом, включая разнообразные эффекты комического характера. Как уже стало понятно, интрига комедии «Менехмы, или Близнецы» построена на присутствии двойника. Ведь, с появлением брата-близнеца, который сильно похож на Менехма, читатель сталкивается с многочисленными приключениями.

Плавт в комедии «Менехмы, или Близнецы» называет своих персонажей довольно интересными именами, которые сами по себе уже могут создать недоразумение. В основном, писатель называет свои произведения именами главных героев. Яркой сценой, в которой четко прослеживается недоразумение, является парасит Столовая Щетка. Главный герой – Менехм, веселит и, одновременно, удивляет читателя своим ответом. Тот утверждает, что лежит у него в мешке. В этот момент, реакция у каждого разная, однако зрителю нравится ход мыслей героя.

Итак, комедия Плавта «Менехмы, или Близнецы» – одета в греческую одежду, однако ее дух – римский. Произведение наполнено не просто юмором, а народным юмором, который придает энергию и радость читателю.