«Властителям и судиям»

Поэзия Гавриила Романовича Державина - одно из самых важных явлений в русской литературе XVIII века. Очень храбрый, категорический и свободный характер Державина выражался не только в карьере государственного работника, но, наверное, еще больше - в поэзии. Одно из его стихотворений едва не стало поводом для изгнания. Это было написанное в 1780 году стихотворение «Властителям и судиям», которое сам писатель называл «гневной одой».

«Властителям и судиям» - это переложение 81-го псалма - так в древности называли библейские песнопения, которые были обращены к Богу.

Но, без сомнений, содержание оды Державина, которое основывалось на библейском тексте, было связано с современной жизнью России. Именно здесь он видит игнорирование справедливости, нарушение законов, притеснение слабых, празднование лжи и зла, сходство чему он и находит в ветхозаветной истории.

Державин в своем стихотворении утверждает, что нужно подчиняться единому для всех закону высшей правды и справедливости. Но в реальности он видит, что те, кто стоит у власти, уклоняются от высшего закона. Он заявляет о неизбежности наказания для тех властителей, которые не покоряются высшему закону правды и справедливости – и это основная мысль оды Державина.

Оду «Властителям и судиям» восприняли как революционный возглас не только все придворное общество, но и сама императрица.

Потому как в ней говорилось о том, что грешную власть нельзя признавать божественной, а значит, ее ожидает гнев Божий и падение. На смену таким «властителям и судиям» непременно придут такие, которые будут следовать добру и справедливости.

Интересен тот факт, что во времена Французской революции в Париже как раз этот 81 псалом, который лежит в основе стихотворения Державина, был перефразирован якобинцами-революционерами, и люди пели его на улицах города, показывая тем самым свое возмущение. Так в творчестве Державина были связаны вместе библейская мудрость, история Европы и современность России. А нам остался великолепный пример поэзии высокого гражданского звучания, которое всегда «вечно» и всегда ново.