«У войны не женское лицо »

Роман собран из голосов реальных женщин. Они рассказывают, что судьбы их сплелись с войной. Среди голосов живой взволнованный комментарий автора. Мысль, что война – это убийство и тяжелая работа, а рядом жизнь обычная с песнями, любовями, бигудями-нарядами.

Смерть рядом - и не хочется умирать, а убивать, призванной подарить жизнь женщине, невыносимо.

Грязь и вонь, вши и кровь — голая правда и «слишком страшная война». Голос говорит о болоте, в котором неделями по горло в грязи прятались от врага. Мать не может накормить ребенка – он плачем может выдать всех – каратели с собаками близко. И мать приняла ужасное решение.

Другой голос: пленных немцев не расстреливали – резали по кускам, кололи шомполами – чтобы те мучились – ведь это они сожгли сестричек и маму.

Еще эпизод: днем надо бояться немцев, а ночью – «своих», то есть партизан. Корову именно они забрали, хоть в ногах валялась: трое детей в избе.

Дошедшая до Берлина говорит: в свою деревню вернулась с орденами Славы, медалями. Через три дня мать попросила уйти – мол, вот тебе узелок. Младших сестер замуж никто возьмет, потому что ты 4 года на фронте с мужиками была. Просит: пишите об орденах, а в душу не лезьте. Голоса признаются: верили, что все изменится после войны, Сталин станет мягче к народу. Еще войне не конец, а эшелоны в Магадан уже идут. А в них – победители, арестованные и те, кто в плену был и выжил, и те, кого на работу угнали. Они Европу повидали – могут рассказать, что без коммунизма живут лучше.

Реплика: вернулась седая в 21 год, с тяжелым ранением и контузией - плохо слышу. Недоумение в голосе: как это кино про войну цветное. Ведь все там черное, кроме крови.

Такой рассказ: дядю отправили в лагерь, хотя был старый коммунист. Но когда Сталин обратился: «Братья и сестры...» - забыли обиды... Мама произнесла: «Защитим Родину, а разберемся потом».

О печально известном 22 «Ни шагу назад!». Повернешь – расстрел на месте. Сзади шли заградотряды... И свои стреляли в своих...

Воспоминание еврейки: до войны жили дружно, а стали прокаженными, отовсюду гнали и боялись нас. Близкие знакомые не здоровались и дети их тоже отворачивались. Потом маму застрелили...

Искала папу... Хоть мертвого… У меня светлые волосы, меня не тронули. Пришла на базар Знакомый посадил в телегу, накрыл одним кожухом с поросятами, ехали весь день. Потом была у партизан.

Голос как бы оправдывается: не стреляла я... Вот дали медаль. Да разве воевала? Нет, я кашу варила и солдатский суп.